Пока официанты подавали уже подгоревший ужин из куриного пайярда, группа исполнила поразительно точную кавер-версию Gin and Juice[147], и самые подтянутые гости вышли на танцпол. (В их числе была и Белинда, которая праздновала победу в номинации «Лучший поэтический сборник».) В дальнем конце зала, на стоячих местах – в основном поклонники, читатели и блогеры – раздавали автографы и судорожно обновляли странички в социальных сетях, в то время как большинство номинантов, осатанев от волнения, оставались на своих местах и ковыряли курицу.

Столы были распределены по категориям наград, и за каждым царила особая атмосфера.

Авторы за столом «Лучший любовный роман» были сплошь гламурными: ни дать ни взять – звезды реалити-шоу в эпизоде воссоединения. За столом «Лучшая биография» сидели ученые дамы пятидесяти с лишним лет с прической Камалы Харрис[148] и обожаемыми вторыми мужьями. Каждый из шести выпускников HBCU[149] за столом «Лучшая политическая/на злобу дня книга» сидел, держа пальцы над светящимся экраном айфона, в котором был открыт Twitter, а над ними витали ароматы травки и масла для бороды. Тем временем братья-подкастеры из «Лучшей спортивной книги» горячо обсуждали драфт НБА, чтобы произвести впечатление на соседку – скучающую симпатичную звезду женской баскетбольной ассоциации, ставшую писательницей, которая могла бы переплюнуть каждого из них.

За столом Евы собрались номинанты на премию «Лучший эротический роман» – не слишком привлекательная компания.

Писатели эротических романов, далекие от сексуально озабоченных фанаток, были в основном хорошо воспитанными мамашами, одетыми в свои лучшие наряды для посещения церковных служб. Ева давно знала своих конкурентов: Эбони Бранниган («Бандитская страсть»), Бонни Сент-Джеймс («Ее темные желания»), Джорджию Хинтон («Потерянные и найденные») и Тику Картер («Грешный глава корпорации, часть 7, Похотливо ваш»). Их номинировали каждый год, всех вместе. И каждый год гранд-дама Бонни Сент-Джеймс побеждала, получая премию за свой сериал о буйной нимфоманке, парижской шпионке времен Второй мировой войны.

Бонни, вероятно, снова победит, и эта уверенность сделала вечер для группы Евы относительно спокойным. В то время как остальные гости нервничали и уже едва не падали под стол под воздействием алкоголя, цивилизованные писатели эротики общались.

Все, кроме Евы. Она вполуха слушала девчонок, вполглаза следила за дверью в другом конце бального зала. Шейна не было. Конечно, он и не посмел бы прийти, разве не так? Что бы она сделала, если бы он пришел?