– Там говорили, – неопределенно махнула рукой Нора.

– Слухи – вот что это такое. Слухи – и только. Я больше ничего об этом не слышал, хотя сперва даже поехал туда и посмотрел. – Если бы он потупился и стал рассматривать собственные сапоги, если б заколебался, если б только моргнул или вздрогнул, думала Нора, я бы сразу поняла, что он врет. Но вид у Харлана был самый что ни на есть честный, и смотрел он ей прямо в глаза. – Если ты, Нора, мне не веришь, то утром я непременно еще раз туда съезжу. Ей-богу, съезжу.

Ей хотелось ответить, но она слишком долго ждала этой возможности и сейчас неожиданно заставила себя сменить тему:

– А что ты с повозкой-то делать собираешься?

– Да вот хочу заставить своего заместителя ее покрасить, написать на ней мое имя и возить ее следом за моим конем вплоть до выборов, чтобы те, кто еще колеблется, точно знали, за кого голосовать. – Нора засмеялась, и Харлан, обрадованный этим, порылся в карманах плаща и что-то ей протянул: – Вот. Я подумал, что это могло бы пригодиться. Для Тоби. – Оказалось, что это маленькая кожаная повязка на глаз. – Мой племянник ее носил какое-то время, пока у него зрение не выправилось – он ведь косоглазым родился. Я помню, ты говорила, что у твоего-то мальчика глаз куда сильней поврежден, это, конечно, совсем другое, но, по-моему, повязка и тут не повредит.

От нежданных слез силуэт Харлана вдруг стал каким-то расплывчатым, и Нора едва не разревелась. Она судорожно облизнула губы и попыталась хоть немного расслабить странно напрягшиеся мышцы вокруг рта, потом все же заставила себя вымолвить:

– Какой ты молодец, что догадался! Спасибо.

– Но если тебе покажется, что от этой повязки больше вреда, чем пользы, так и не стоит ею пользоваться.

Нора молча спрятала повязку в карман фартука, нежно поглаживая пальцем тонкие трещинки на мягкой коже.

– Может, слегка перекусишь? – предложила она Харлану.

Он последовал за ней на кухню, но в дверях остановился, бормоча приветствия, которых почти не было слышно в том жутком хаосе, что там царил: Тоби устроил скандал по поводу компресса на глаз, заявляя, что он слишком большой, слишком мокрый, слишком горячий и слишком холодный; Джози его уговаривала и одновременно готовила ужин бабушке, срезая с ветчины шкурку; увидев вошедшего Харлана, она еще громче завопила: «А вот к нам и шериф Харлан пожаловал! Что это вы все к нам ездите, шериф, словно нас еще убеждать нужно, чтоб мы за вас голосовали!»

– А Роб говорил, что он ни в коем разе за шерифа Харлана голосовать не стал бы! – «приветливо» заявил Тоби.