— Семен Макарович, вы меня не узнаете?

Все члены одного Союза, более того — одной секции! Русский смех сквозь слезы.

— И все же — где жених?

— Мы говорили о любви, да, о любви. Невеста, странная, но прекрасная, вдруг встала и ушла. Здесь — тайна.

— Доктор — жених? — как недоверчив дивный детский взор. — Он страшила.

— Татьяна, уйми ребенка.

— Доктор поехал на вавилонскую башню!

— Татьяна!

— Он сказал в передней: «Теперь едем на вавилонскую башню на какой-то набережной».

— Ага! Высотка на Котельнической. Яков Маков, квартира шестьсот шестьдесят шестая. Этого паршивца там все знают. Татьяна! — «Святой Михаил» как-то между прочим распространился по золоченым стопочкам. — За диалектику?

— За что?

— За то, что, может быть, наше «зло совершает благо»?

— Это говорил сатана.

Борьба за существование, естественный отбор, золотой стандарт — вот человек и его мера: «Зло совершает благо»?

— Нет, — сказал Митя, забыв обо всем, и «Святой Михаил» огненной волной вошел в него.

Яков Маков сидел и ничего не делал, и ничего не пил, и вообще никогда не пил на своей башне в центре Москвы (бледный взгляд в окно, лучезарный, блаженный, успенский прах, масонский знак, египетские гробницы, кремации, урны, мертвые воды в государственных твердынях), звонок.

— Кто там?

— Свои.

— А именно?

— Члены Союза.