— Пр-рошу к столу!

— Им доктор нужен.

— Сейчас мы их вылечим. Стаканы! Пьем за отца народов!

— За которого? — Митя взял из чьих-то рук полный стакан. — За Бога или за сатану?

Во всенародном молчании чей-то злорадный смех, чей— то горестный голос:

— Бога нет.

Нет Жениха, потаенной горницы и двенадцати избранных стрел любви. «Я возлюбил вас»?

— Нет, — подтвердил Митя, и национальный напиток зажег кровь.

А Левушка уговаривал по телефону одну задорную студенточку, дело шло на лад («Мое последнее приобретение — „Георгий-Победоносец убивает змия“». — «Кого?» — «Змия». — «Ха-ха, трудно устоять». — «Так я жду?»), входной звонок, пылкое «Жду!» на страждущих устах, в душе тревожное: «Кого там черт!..»

— Ба, Никита!

— Где жених? — словно взорвались звон и свист, бичи и трубы.

— Чуть-чуть не застали. Проходите.

В кабинете соблазном для студенток сиял Георгий-Победоносец; хрустальные рюмочки на столике под ним отсвечивали западноевропейской жидкостью.

— И выпить не успели, невеста капризничает. Какая женщина! Вы ее знаете?

— Где жених?

— Семена Светлого знаете? «Боги гибнут» в «Худлите» по два с полтиной за строчку. (В жутковатой панике лукавый мусор: тираж, листаж, камуфляж.)

— Да знаем! — закричал Никита. — «Боги гибнут» в венке сонетов. Ну и что?

— Нервное расстройство — мерещатся склепы. Притом повадился являться по ночам юноша с огненными крыльями. «Сема, — говорит, — как тебе не стыдно».

— Яду в тебе, Лев…

— Мы с ним вместе лечились.