Он нежно поцеловал сперва одну руку ее, потом другую. Его страсть угасла, оставив какую-то рану в сердце, которая горела и ныла. По и эта боль была сладка ему… Он мечтал теперь, вернувшись из Нижнего, снять комнату. Бумаги у него будут. Надоело ему скрываться и мыкаться! Она будет приходить к нему на свиданье… И никто не отнимет у него его счастья!..

Она слушала молча, лежа головой на его груди. Она чувствовала, что не хватит у нее сил создать ему это счастье… Но и разбить его тоже не хватит!.. Серой и тоскливой лентой снова тянулась перед нею жизнь. Не будет забвения… Не будет радости… Стиснув зубы, будет она подчиняться этой пламенной страсти. И даже в эти минуты лицо Тобольцева не даст покоя ее замученной душе…

Она с жаром отдалась работе. Она не хотела щадить себя…

Из Нижнего она получила письмо. «Будь осторожна. За мной проследили. Я насилу спасся, и долго не покажусь у вас. Скажи нашим, чтоб подождали ходить к тебе! Все спрячь или отвези к Майской. Возможен обыск…»

Она презрительно усмехнулась и сожгла письмо в камине.

— А у нашей схимницы новый любовник завелся, — объявил Ермолай на кухне. Федосеюшка побледнела.

— Что глядишь? Неправду нешто говорю?.. Кто тебя поджидает у лавочки? С кем выбегала шептаться? Брат, скажешь? Х-ха!.. Знаем мы этих братьев! То была сестра, а теперь брат объявился…

— Да ну! — подхватила злобно Стеша. — И хорош?

— Франт, что и говорить! И морда нахальная. Только без должности, думаю… Потому какой человек, ежели он не шаромыжник, будет в рабочие часы по улице таскаться да глаза на ее окна пялить?

— Уж оченно влюблен! — расхохоталась Стеша.

— Чего там?.. Узнал стороной, что у нее в сберегательной кассе две сотни прикоплено, вот и влюбился…

Федосеюшка молча ела кашу, как будто говорили не о ней.

— Я вот его огрею плеткой, — вдруг не вытерпел Ермолай, — перестанет любить…

Федосеюшкины ресницы взмахнули.

— А тебе какое дело?

— И впрямь… Чего ты путаешься? — вспыхнула Стеша. — Что ты ей: муж аль свекор?

Ермолай стукнул по столу.

— Не желаю, чтоб ходил под окнами и глаза пялил! Не позволю!.. А твое дворницкое дело, Архип, метлой его по затылку садануть!.. Чего смотришь?

— Еще чего!.. Меня поучи! — флегматично отозвался старик. — Нашелся командовать… На конюшне командуй!.. Я сам ученый…