— Интересная книга?
— Очень.
Раду устыдился собственной бесцеремонности.
— Прошу вас, — вежливо сказал он, пропуская незнакомца в трамвай, потом поставил свой чемодан и сел на него.
— Вы здешний? — спросил его сосед по купе.
Раду хотел ответить «нет», но передумал. Действительно, начиная с сегодняшнего дня он — местный житель.
— Да, здешний, — ответил он после паузы.
— Вы случайно не знаете, как проехать на ТФВ?..
Какой-то разговорчивый пассажир выручил его:
— Вам надо в другую сторону. Этот трамвай идет в город.
Человек поблагодарил пассажира и Дамьяна и поспешно сошел на первой же остановке.
В гостинице отдельных номеров не оказалось, свободное место имелось только в общей комнате. Раду Дамьян остался недоволен: город показался ему неприятным, жители замкнутыми и нелюбезными. Он. Торопливо распаковал чемодан, надел строгий синий костюм и спустился по каменной лестнице.
На фабрике он опять встретился со своим попутчиком. Тот казался озабоченным и быстро шагал, заложив руки за спину, рядом с каким-то широкоплечим человеком, который что-то говорил ему, размахивая руками. Раду спросил вахтера, знает ли он приезжего.
— Нет, — ответил вахтер. — Он впервые на фабрике. А уж я, поверьте, всех здесь знаю.
— А товарищ с ним, это кто?
— Это товарищ Жилован, секретарь партийной организации цеха.
Из дирекции на фабрике находился только Вольман, но ему было некогда принять нового инженера… Представители профсоюза заседали в местной комиссии.
Хотя у Раду было направление с печатью министерства промышленности, вахтер не пропустил его на фабрику. Раду вернулся в гостиницу в плохом настроении, недовольный, расстроенный. Издали трубы фабрики казались чужими, суровыми. Раду стало жаль себя при мысли, что ему придется жить здесь, в этой крепости, которая казалась ему теперь уже не белой, а серой, негостеприимной. Он с ужасом подумал о том, что он напишет своей матери в Констанцу.