— Раиф!
Я обернулся и застыл в ожидании.
— Подойдите сюда!
С трудом сдерживая смех, она произнесла с подчеркнутой любезностью:
— Я счастлива, что мне так быстро представился случай обратиться к вам по имени!
Она стояла на верхних ступеньках лестницы, и я вынужден был смотреть на нее снизу вверх. В полутьме ее лицо было едва различимо.
— Значит, вы уходите? — спросила она серьезным голосом, в котором, однако, угадывался сдерживаемый смех.
С бьющимся сердцем я сделал шаг вперед, не зная, радоваться или огорчаться. Было даже странно подумать, что моя надежда может осуществиться.
— А вы хотите, чтобы я остался? — спросил я. Она спустилась на несколько ступенек, и при свете уличного фонаря я смог разглядеть ее лицо. В ее черных глазах искрилась лукавая усмешка.
— Вы так и не догадываетесь, почему я вас окликнула?
Догадываюсь, догадываюсь! Догадываюсь! Я готов был броситься к ней и заключить ее в свои объятия. Но меня удержало какое-то сильное чувство — то ли смятение, то ли страх, не могу сказать. Лицо мое вспыхнуло. Нет, нет! Я должен подавить этот неожиданный порыв!
— Что с вами? — спросила она, проводя ладонью по моему лицу. — У вас такой вид, как будто вы сейчас расплачетесь. Вам в самом деле нужна мать, а не старшая сестра. Вы ведь уже уходите?
— Да!
— В «Атлантике» мы с вами больше не увидимся… так мы договорились?
— Так… Мы встретимся днем.
— Да. Но где?
Я растерянно моргал глазами. Об этом-то я и не подумал!
— Так вы поэтому меня окликнули?
— Конечно… Вы и впрямь не похожи на других мужчин. Те обычно стараются потуже завязать узел. А вы уходите, даже не договорившись о встрече. Или вы уверены, что всегда сможете отыскать меня на том же самом месте?
Ее слова прогнали все сомнения. Меня отнюдь не прельщала мысль о легком, бездумном романе. Нет, нет, пусть уж лучше мадонна в меховом манто считает меня теленком. Но и мысль о том, что она будет потом смеяться над моей робостью и простодушием, была несносна. Пережить такое тяжело — я отвернусь тогда от всех людей и, лишившись всякой надежды, замкнусь в себе.