— Зачем вы крутите носом в воздухе? Я интересуюсь только, насколько вы владеете языками^{432}. Par la italiano?^{433}

— Ma Signore, che cosa mi domanda? Sono veramente innamorato di questa bellissima lingua, la più bella del mondo.^{434}

— Просто невероятно!

— Una lingua musicale^{435}.

— Только не впадайте в поэзию. Мне от нее становится дурно^{436}. У нас в большом зале во время файф-о-клока иногда выступают поэты, те, у кого есть что надеть. Дамам^{437}…

— Si, si, le donne adorabile, the ladies of Düsseldorf, Mesdames du Rhin, les fleurs du pays…[92]

— …это нравится, но меня стихи в холодный пот вгоняют^{438}.

— Я молчу, Monsieur le directeur[93].

— Как вам и приличествует.

— Уже молчу.

— Дю Плесси? Вы уверены в своем происхождении?

— Насколько это вообще возможно.

— Пусть так. Вы кажетесь смышленым, ловким, и это даже преуменьшение. (Клеменс Мерк ощущал себя Зевсом, а сверх того — странно счастливым.) Вы можете работать в ресторане.

— Какое счастье!