Он отпил глоток минералки.

Она закончила телефонный разговор.

— Есть что-нибудь новое с фронта? — бросил он свой вопрос в более светлый предбанник.

— С какого? — Оба давно привыкли переговариваться, сохраняя дистанцию.

— Партия вина из Бад-Мергентхайма?

— Поступила вчера вечером.

— Кровельный лоток со стороны двора?

— Кровельщик придет завтра.

— Писатель?

— В данный момент отсутствует.

— А генерал-фельдмаршал?

— Близок к капитуляции.

— Ему не привыкать.

— Зимер меня известит, как только он съедет.

— Он получит скидку.

— Боюсь, он вообще не захочет платить. За душ без лейки в номере с видом на двор.

— Ах, да неважно! — простонал Клеменс Мерк и отодвинул пустую тарелку. Вечно одно и то же: сперва радостное предвкушение сытного блюда, потом удовольствие от первого куска, но сразу подлетает вопрос — уже вызывающий легкое отвращение, — неужто опять придется чуть ли не силой проталкивать эту еду в желудок.

Из-за бесконечных звонков Йоланда Безенфельдт так и не разрезала яблоко на дольки. Оно, наверное, уже побурело.

— Ах да! — Она едва успела положить трубку. — В одиннадцать тридцать. Придет мальчик-лифтер.

— Лифтер? Зачем тогда в отделе кадров сидит Мюллер?