Там Канидий и нашел его. Остановившись на пороге, он увидел Марка Антония, который растянулся на ложе, ладонью прикрыв глаза.

— Антоний!

Антоний свесил ноги на пол и сел, моргая.

— Ты нездоров? — спросил Канидий.

— Голова болит, но не от вина. Жизнь тяготит меня.

— Октавиан не будет сотрудничать.

— Что ж, мы знали это с тех пор, как царица послала ему свой скипетр и диадему в Пелузий. Хотел бы я, чтобы город был таким же пассивным, как и армия. Как они могли подумать, что сумеют противостоять римской осаде?

— Он не мог позволить себе осаду, Антоний, вот почему он взял город штурмом. — Канидий в недоумении посмотрел на Антония. — Разве ты не помнишь? Ты болен!

— Да-да, я помню! — отрывисто засмеялся Антоний. — Просто у меня голова забита другим, вот и все. Он в Мемфисе, да?

— Он был в Мемфисе. А теперь подходит к Канопскому рукаву Нила.

— Что говорит о нем мой сын?

— Твой сын?

— Антилл!

— Антоний, мы уже месяц ничего не слышали об Антилле.

— Да? Как странно! Наверное, Октавиан задержал его.

— Да, наверное, так и есть, — тихо сказал Канидий.

— Октавиан послал письмо со слугой, да?

— Да, — с порога ответила Клеопатра.

Она вошла и села напротив Антония, взглядом предостерегая Канидия.

— Как зовут человека?