Доктор Дженни решил, что для отъезда это время годится не хуже любого другого. Он распродал остатки запасов товара из своей аптеки, опустевшей из-за благотворительности и катастрофы, и временно переписал свой дом на брата, пока Джин не отстроится заново. Он уезжал в город на поезде, поскольку машина так разбилась об дерево, что доехать на ней теперь можно было разве что до станции.

Несколько раз на пути он останавливался у обочины, чтобы попрощаться – среди прочих навестил он и Уолтера Каппса.

– И до тебя он все же добрался, – сказал доктор, поглядев на наводивший уныние сарай, одиноко торчавший на участке.

– Да, и еще как, – ответил Уолтер. – Но ты только подумай: мы все шестеро были в доме или поблизости, и никто не пострадал! Хорошо хоть так; спасибо тебе, Господи, и за это.

– Да, тут тебе повезло, Уолт, – согласился доктор. – А ты, случайно, не слыхал, куда Красный Крест отправил маленькую Элен Килрейн – в Монтгомери или в Бирмингем?

– В Монтгомери. Знаешь, я ведь был тут, когда она пришла в город с этой кошкой, пытаясь найти кого-нибудь, кто смог бы перевязать кошке лапу. Она, должно быть, несколько миль прошла под дождем и градом, но для нее было важно только, чтобы оказали помощь ее котенку! Плохо мне было, но даже я не мог не рассмеяться, когда про это услыхал: какая же храбрая девчонка!

Доктор какое-то время помолчал.

– А не припомнишь, остался у нее кто-нибудь?

– Нет, не знаю, – ответил Уолтер, – но кажется, что нет.

У бывшего дома брата доктор сделал последнюю остановку. Вся семья была здесь, даже самые маленькие, и все работали среди руин. Батч уже успел поставить сарайчик, чтобы складывать туда спасенное добро. Не считая его, от прежнего аккуратного участка осталась лишь стеночка из белых круглых камней, которая должна была идти вокруг сада.

Доктор вытащил из кармана сто долларов разными банкнотами и сунул их Джину.

– Когда-нибудь потом отдашь, но особо не переживай, – сказал он. – Это деньги, которые я выручил за лавку. – Он не стал слушать благодарности Джина. – Хорошенько упакуй мои книги, когда я за ними пришлю!

– Собираешься опять начать практику, Форрест?

– Может, и попробую.

Братья пожали друг другу руки; рукопожатие длилось чуть дольше обычного. Двое самых младших подошли, чтобы попрощаться. Роуз стояла вдали, на ней было старое синее платье – у них не было денег, чтобы надеть траур по старшему сыну.

– До свидания, Роуз! – сказал доктор.

– До свидания, – ответила она и добавила безжизненным голосом: – Удачи тебе, Форрест.

На одно мгновение ему очень захотелось сказать что-нибудь в утешение, но он видел, что не стоило. Он ведь пошел наперекор материнскому инстинкту, а это была та же сила, которая отправила Элен в ненастье искать помощи раненой кошке.