– Надо же! Мне никогда не посвящали песен. Спасибо. Приятно очень, – радуясь и смущаясь, сказала Агния.

– Можешь считать это дополнением к моему ответу.

– Ой, смотри, что там, – Агния показала на окно, расположенное за спиной Музыканта. – Посмотри скорее!

За окном шел легкий снежок. На стекле сидела большая живая бабочка. Она плавно поводила крыльями лазоревого цвета, на которые падали мягкие пушинки снега.

– Не может быть, – вскочил со стула Музыкант. – Зима же. Наверное, где-то поблизости питомник бабочек.

– Впусти ее, впусти. Скорее! – волновалась Агния.

Музыкант распахнул окно. Бабочка, словно ожидавшая этого, вспорхнула и с освежающей волной воздуха влетела в палату. Она описала круг под потолком и опустилась на забинтованную руку Агнии.

– Тихо. Не спугни ее. Видишь, она прилетела ко мне, – восторженно шептала Агния, с видом ребенка, попавшего в сказку.

– Бабочка – символ воскресения… – сказал Музыкант. – Сначала живет свой век гусеница, потом она ложится в кокон-гроб, а из кокона воскресает уже прекрасной бабочкой.

– Что? – переспросила Агния, невнимательно слушавшая брата, так как была всецело увлечена прекрасной гостьей.

Глава пятьдесят третья ПОЛУРАДОВ, ГЕНЕРАЛ И «СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК»

Глава пятьдесят третья

ПОЛУРАДОВ, ГЕНЕРАЛ И «СЕРЫЙ ЧЕЛОВЕК»

Тем, кто остался, мои слёзы.

Я выбрал жизнь, но слишком поздно.

Нас раздавило чужое небо.

Чужое небо, мои слёзы.

Приближалась весна. Истекали последние дни зимы 2008 года.