– Я буду приходить.

– Только попробуй не прийти!

К сожалению, вскоре Линн сама всё испортила, и Майкл приказал себе забыть дорогу в квартал. Нет, он появится там позже – в сопровождении охраны, в ослепительном блеске своей красоты, уверенный и открытый, в каких-то по-особенному скроенных штанах и белоснежной сорочке, сквозь полупрозрачную ткань которой будут угадываться контуры великолепного тела.

Сверкнёт в пароксизме соперничества каплевидный бриллиант, подвешенный к скроенному из тонких кожаных полосок ремешку на запястье, в момент, когда он зайдёт к Норе и осветит улыбкой её небольшое, переполненное товаром помещение.

– Как же я рада тебя видеть, – скажет она. – Я думала о тебе каждый день. А у тебя всё хорошо, как я посмотрю. Ты счастлив?

– Я в надёжных руках, – уклончиво ответит он и предложит ей денег.

– Ты мечтала об открытии школы по изучению искусства для трудных подростков. Семи миллионов для начала хватит?

– Более чем! – ошеломлённо произнесёт она.

Положив перед ней заранее подготовленный чек, он спросит, указывая на керамический горшочек на её столе:

– Никто так и не купил?

– Я просто не стала его продавать. Это было последнее из твоих изделий, вот и решила оставить себе на память, – улыбнётся ямочками на щеках Нора.

– Я понял, – скажет он и, тоже улыбнувшись, покинет магазин.

Он даже не взглянет в ту сторону, где был магазин Линн, когда выйдет на улицу.

Не надо было делать то, что сделала она.

Поставивший точку в их отношениях случай произошёл почти через месяц знакомства, а если уж соблюдать точность – на двадцать седьмой день. Всё это время Майкл бегал к Линн каждый день, и о том, что Линн занимается с ним любовью, знали все, кто работал по правую и левую сторону от её магазина, и все, кто работал напротив. Много ума, чтобы понять это, было не нужно, ведь Линн и Майкл со стороны напоминали одержимых: она была рассеянна, беспричинно смеялась и вела себя как человек, озабоченный некой известной лишь ему идеей, да и Майкл выглядел не лучше.

В те сумасшедшие дни Линн практически забросила работу и только и занималась тем, что торчала на пороге своего магазина, отпугивая потенциальных посетителей громогласными заявлениями о том, что магазин временно закрыт, а она здесь никто и просто проходила мимо.

Уже на второй день, когда Майкл, запыхавшийся и нетерпеливый, прибежал в магазин, Линн заставила его снять всю одежду и разделась сама.

– Ложись на спину, – шепнула она. – Буду учить тебя любви.