— Здравствуй, душа–девица, — звякнув цепью, сказал он.

— Скажи, ты правда не любишь Жаклин? — находясь в каком–то лихорадочном оживлении, спросила Ания.

Архип не смутился. Он даже немного подумал, прежде чем ответить.

— Нет, Ания, я ее не люблю, — сказал он. — Только ты для меня не девушка–служанка, а сон, мечта! Я не ведаю, что со мной стряслось. У меня разрывается сердце, когда ты уходишь отсель!

Ания не верила своим ушам. Сердце колотилось так, что готово было вырваться из тесной груди.

— И я не верю, что ты и в самом деле служанка. У тебя такое красивое и нежное лицо. Ни телом, ни душой ты не похожа на служанку. У тебя благородный лик, как у дворян, и гордая душа…

Он замолчал и обреченно вздохнул.

Ания задумалась над словами Архипа. Они не только удивили ее, но и обескуражили и даже вдохновили. Лицо ее пылало, а душа… Она пела, словно жаворонки в степи!

— О Аллах! — воскликнула она. — Ты знаешь… Меня тоже влечет к тебе какая–то необъяснимая сила!

Архип был первым человеком, с которым она решилась говорить о себе.

— Нам не быть с тобой вместе, душа–девица, — сказал он и внимательно посмотрел на девушку. — Но не тужи, тебе еще повезет. Ты прекрасная, как весеннее утро, и очень сильная!

— А ты разве не сильный?

— Как тебе сказать. Был бы я сильным и счастливым, то не сидел бы сейчас на цепи, как пес шелудивый. Душа у меня беззащитная, вся наружу. Эдаким, как я, трудно быть счастливым оттого, что мной может каждый вертеть, как захотит. Я не разбираюсь в людях, а это худо.

— А я… не такая?

— Нет, не такая, Ания, нет. Я даже мыслил сперва, что ты только от жалости ко мне сюда ходишь. А опосля… Только не серчай, душа- девица, но я все подмечаю. Глаза у меня эдакие… Я вижу тебя как–то по–особому, и ангелы поют в душе! А у тебя, красавица, сердце доброе, нежное и в броне оно. Ты стойкая, ты никогда плохому не покоришься!

— Никогда! — подтвердила девушка.

— Вот гляжу я на тебя и наглядеться не могу, — печально улыбнулся Архип. — Когда ты в темницу мою заходишь, враз тепло мне становится и светло, как на солнышке. Придет момент, и я выслобожусь из этого ада! Я не дозволю сломить меня. Покуда во мне сердце трепыхается, покуда шевелятся мозги, покуда еще есть

какие–никакие силенки — я буду думать, как выслободиться отсель! Я не дозволю изгаляться надо мной этой… этой…

Ания склонилась к нему в безотчетном порыве нежности.

— И я не позволю, Архип! Я тебя освобожу.