Слушая, как они наперебой рассказывают мне великолепную историю спасения человека от гибели, я вспомнил одно утро на Волге, когда «Николай Таралинский» шел по Кокшайскому повороту, Игорь стоял на верхней палубе, смотрел на рассвет и сожалел о том, что не умеет молиться Богу. Теперь его тогдашние мечты сбылись — он не только научился молиться Богу, но делал это каждый день.

— Как там Николка? — спросил меня Игорь.

— Неплохо. Собирается снова ехать на раскопки, в Кафу. Может статься, я поеду вместе с ним. Почему бы тебе не позвонить ему?

— Нет, не смогу. Во всяком случае, не сейчас. Может быть, когда-нибудь потом. Сам понимаешь…

— Да, в общем-то правильно. Он до сих пор слышать о тебе не может без содрогания.

Игорь с сожалением сжал губы и покачал головой.

— Кстати, — сообщил я, когда Лена ушла зачем-то на кухню, — Лариса бросила Ардалиона Ивановича во время их пребывания в Германии…

— Не напоминай мне об Ардалионе, прошу тебя! — перебил меня Игорь, и я не успел сообщить ему, кто был следующим, после Ардалиона Ивановича, любовником нашей Птички, а об Игоре я подумал: «Э, брат, да ты еще далековат от восприятия проповеди всепрощения!»

— Хорошо, не буду, скажу лишь, что вернувшись в Москву, он пошел по твоим стопам — пьет, как сценарист Морфоломеев. Помнишь такого?

— Это его дело, — мрачнея, сказал Игорь. — И прошу, прошу тебя, не говори мне ни о чем, что может напоминать. Я даже Волгу возненавидел с тех пор.

— А Каспийское море? Ведь Волга впадает… Все, молчу, молчу!

Меня распирало любопытство — что, если бы Ардалион Иванович, да еще вдвоем с Птичкой, пришел в храм Иоанна Богослова, как бы поступил псаломщик Мухин? Сбежал бы? Смирился бы? Упал бы в обморок? Воззвал бы к Господу, чтобы он покарал грешников? Но я не стал больше мучать бедного псаломщика и перевел разговор на политику — лучшее средство от всех душевных невзгод.

Любопытная цепь взаимоотношений выстраивалась между нами, четырьмя неразлучными еще так недавно друзьями. С одной стороны — Ардалион Иванович, который может общаться только с Николкой, с другой — Игорь, который ладит с одним мною, а у нас с Николкой общение друг с другом и с крайними в цепи, у меня — с Игорем, а у Николки — с Ардалионом. Итак:

Ардалион Иванович ↔ Николка ↔ я ↔ Игорь.

Таким образом, мы никак не могли бы собраться втроем или вчетвером, а лишь вдвоем — либо я с Николкой, либо я с Игорем, либо Николка с Ардалионом Ивановичем, и никак иначе.

В середине июля мы с Николкой отправились на раскопки в Кафу, но по пути туда у моего друга возникла странная идея посетить то место черноморского побережья, где в прошлом году я встретился с Игорем и Ларисой, и мы отправились на три дня в пансионат «Восторг», где всегда можно было снять комнату на очень небольшой срок.