В конце концов вы посвящаете Каролину в роковую тайну; поначалу она вас утешает.
«Мы потеряли сто тысяч франков! Теперь нужно будет экономить на всем», – говорите вы очень неосторожно.
При упоминании об экономии иезуитство женщины расцветает самым пышным цветом. Слово «экономить» разжигает большой пожар.
«Так вот, значит, что такое вкладывать деньги в дело! –
После этих слов разговор продолжается на повышенных тонах.
Вы ни на что не годны – вы бездарны – в жизни разбираются только женщины. – Вы рисковали оставить детей без куска хлеба – а она вас отговаривала. – Вы не можете сказать, что пустились в эту аферу ради нее. Ей, благодарение богу, не в чем себя упрекнуть.
Сто раз на дню она припоминает вам вашу катастрофу:
– Если бы мой супруг умел вкладывать деньги, я могла бы купить себе то – и это.
– В другой раз, если захочешь куда-то вложить деньги, сначала спроси у меня!
Решено и подписано: Адольф потерял сто тысяч франков из-за собственного легкомыслия, взял и выбросил их на ветер, как дурак, не посоветовавшись с женой.
Каролина отговаривает подруг от замужества. Она жалуется на бездарность мужей, проматывающих состояние своих жен. Каролина мстительна! Она глупа, она несносна!
Пожалейте Адольфа! О мужья, восплачьте о себе! А вы, о холостяки, возрадуйтесь!
Воспоминания и сожаления
Вы женаты уже несколько лет, и чувства ваши так сильно притупились, что по вечерам Каролина порой пытается вас расшевелить острыми словечками. Вы преисполнены такого спокойствия и такой безмятежности, каких законные жены терпеть не в силах. Женщинам подобное поведение кажется наглым; они принимают беспечность счастливца за самодовольство фата, ибо даже мысли не допускают о том, что кто-то может пренебречь их бесценными достоинствами: они восхваляют свою непорочность, однако негодуют, если их ловят на слове.
Подобная участь ожидает всех супругов, и они должны быть к ней готовы; оказавшись в этом положении, ни один муж не осмеливается сказать, что паштет из угря ему приелся[577]; и тем не менее для разжигания аппетита ему требуются приправы в виде изящных нарядов, разлуки, подозрений и ревности.
Если в эту пору вы отправляетесь на прогулку, то, взяв жену под руку, не прижимаете ее руку к своему боку с пугливой жадностью скупца, завладевшего сокровищем. Вы смотрите по сторонам, разглядываете достопримечательности бульваров, а жену ведете рассеянно, кое-как, точно тянете за собой тяжелую нормандскую баржу. Так вот, признайтесь откровенно, друзья мои! если позади вашей жены обнаружится поклонник, который нечаянно или намеренно ее прижмет, вы же не станете выяснять, какие соображения им двигали; вдобавок ни одна женщина не обрадуется ссоре из-за такого пустяка. А ведь подобный пустяк, признайтесь и в этом, в высшей степени лестен для обеих сторон.