— Так вот, Катя, что значил мой сон про перчатки Яшина, — улыбнулся он.
— Да, это был настоящий вещий сон, — согласилась она, собираясь. У нее оказалось два чемодана и сумка через плечо. — Ну, до свиданья, может быть, еще увидимся…
— Я провожу вас, — улыбался он безумной улыбкой. Взял ее чемоданы и двинулся по проходу к тамбуру. Поезд уже тормозил. Проходя мимо Наташи, Выкрутасов вдруг сказал ей:
— Прощайте, Наташенька. Может быть, больше не увидимся.
— А вы что, здесь выходите? А, понятно. Ну, прощайте, что же… Ни пуха ни пера!
Он сошел на перрон и зашагал к зданию тихозерского вокзала. Катюша хотела его задержать:
— Куда вы, Дмитрий! Не успеете! Тут поезд только три минуты стоит.
— Ничего, ничего, — пробормотал он, не останавливаясь. — На такси?
— Да нет, на автобус. Вон к той остановке. Спасибо, Дмитрий, да идите же, опоздаете!
— Мне уже некуда опаздывать, — тихо отвечал он. Дойдя до остановки автобуса, поставил чемоданы и оглянулся. Его поезд только что тронулся с места.
— Бегите, сумасшедший! Не успеете! — воскликнула Катюша.
— Я, кажется, уже успел, — посмотрел он на нее озаренным взглядом. — Это судьба, что меня дочиста обокрали. Я, Катя, когда мы вместе завтракали, смотрел на вас, и мне казалось, я знаю вас давным-давно. Я даже больше могу сказать…
Он умолк, глядя, как все больше набирает ходу поезд Самара — Светлоярск. Еще немного, и его уж точно не догонишь.
— Что же? — спросила Катюша, вместе с Выкрутасовым проводив взглядом уходящий состав.
— Надо же! — усмехнулся Дмитрий Емельянович, вспомнив, что даже пакет с умывально-бритвенными принадлежностями остался лежать на полке-сетке. — Так вот, мне кажется, я всю жизнь любил вас, Катюша. Не верите?
— Не верю, — засмеялась она. — Так вы что, передумали ехать в свой Светлоярск?
— Как видите! — тоже засмеялся Выкрутасов.