Вторую девушку я повстречал в театре. У нас случайно оказались рядом места. Она сидела очень близко, так что ее жакет касался моего пиджака. До сих пор помню ее бархатный голос, тихий смех и большие черные глаза, обращенные на меня. Волосы у нее вились на висках. Дома я долго не мог уснуть. Потом я узнал ее адрес и снова написал письмо. Она ответила, что через три месяца выходит замуж за какого-то надзирателя.

Я уже начал разочаровываться в любви. Я не понимал, как же еще можно объяснить девушке свои чувства. И как я завидовал тогда этому надзирателю!

С третьей девушкой я познакомился на собрании вскоре после провозглашения независимости. Она села рядом со мной. Мы разговорились. Девушка, между прочим, сообщила, что ее прислала сюда рабочая организация. И когда я спросил, почему же она делегат рабочей, а не женской организации, она очень удивилась и ответила:

— А какая разница между женщинами и мужчинами? Неужели нам обязательно нужно создавать свою женскую организацию, которая занималась бы только женскими делами? Мужчины должны смотреть на женщин как на равных себе. Я никогда не вступала ни в какие женские организации, потому что борьба за равноправие женщин — это еще не все, есть вещи поважнее.

Я согласился с ней. Помню, на этом собрании она была очень активна, выступала больше всех.

После собрания я пошел ее провожать, и даже по дороге домой она все говорила о том, что обсуждалось на собрании. С этого времени мы стали часто встречаться. Она была очень веселая, но вспыльчивая.

А кончилось наше знакомство так же, как и с первыми двумя. Пожалуй, даже еще печальнее. Ведь это был третий отказ. Как-то она сказала:

— Я не могу отдать предпочтение какому-нибудь одному мужчине, это противоречит моим представлениям о равноправии женщины и мужчины. Как со своими подружками, так и с молодыми людьми я могу смеяться, болтать, дурачиться. И если я часто встречаюсь с каким-нибудь молодым человеком, это еще совсем не значит, что я его люблю. Если каждое знакомство женщины с мужчиной будет кончаться любовью, тогда мы никогда не добьемся равноправия.

Это был удар, после которого я потерял всякую надежду на любовь женщины. Но это все в прошлом, не стоит даже вспоминать об этом. Я не хочу иметь ничего общего с женщинами, я ненавижу их.

II

II

У Нурсевана не было и друзей. Он как-то всегда отстранялся от тех, кто хотел с ним сблизиться. И чем дальше, тем больше он замыкался в себе.

— Где бы найти такую работу, чтобы не встречаться с женщинами, Рус? — спросил он меня однажды.

— А зачем тебе это? Ведь все зависит от нас самих. Ты можешь встречаться с ними каждый день, но если ты не будешь обращать на них внимания, таких историй с тобой уже не повторится, — ответил я.