засученными рукавами, поднявшего молот, стояла теперь статуя Сталина. В длинной до

пят, распахнутой шинели, в военной фуражке. Сталин простирал над Проспектом руку. На

эту статую новосибирцы не собирали денег, не покупали кирпичики. Просто рабочего

обгородили однажды деревянной опалубкой, и когда сняли ее, там уже стоял Сталин.

Скульптуры были одинаковые и размером, и цветом, поэтому подмена как‐то даже не

бросалась в глаза.

‐ Эх, отцы города!‐ тихо проворчал Хитаров. Другого места не нашли. Обязательно

надо ломать да заменять.

Лида порадовалась, что и тут нашла созвучие в душе Петра Ильича, хотя вспомнила, что не кто иной, как Хитаров, первым велел дать в «Советской Сибири» фото только что

установленной статуи... Лида понимала ‐ так требуется.

‐ Да и сделано довольно топорно‚‐ поддержала она.

Надежда Ивановна беспокойно взглянула на обоих.

‐ Уже давно прошли мимо статуи Сталина, помолчав от неловкости, что пришлось

говорить шепотом, как вдруг Петр Ильич, крякнув, сказал:

‐ Эх‐ха, гипноз доверия!

И Лида поняла, о чем он думал. Если бы не господствовал гипноз доверия, о котором

так хорошо рассказал Николай Погодин!.. Так поняла Лида сокрушенное ироническое

восклицание Петра Ильича.

Несколько дней назад она была на заводе «Труд», где выясняла, почему запушена

агитационная работа. Секретарь парткома, неприятно, украдкой, приглядываясь к Лиде, сказал хрипловатым баском: