Он свернул во двор старого краснокирпичного здания. Вроде вокруг никого. Отлил у стены. Застегивая ширинку, услышал свист. Кто-то пытался насвистывать, но сбивался.

Виктор повернул голову. Метрах в пяти от него, тускло облитая перекрестным светом, к черной железной двери привалилась фигура в черном костюме.

– Привет! – позвал человек дружелюбно. Виктор не ответил, собираясь отправиться дальше. – Выпить хочешь?

– А есть? – сделал несколько шагов.

– Не топчи!

Виктор зыркнул под ноги, понял, что стоит на рассыпанных белых цветах, и ступил в сторону Цветы были лилии.

– Привет, старик, – человек качнулся навстречу и слабо хлопнул его по плечу. Плечо заныло, вспомнив сегодняшние удары. – Пойдем к нам…

– Куда?

– На фирму… Вискарь, водяра, шо хошь…

От человека разило именно вискарем – горячо и грубо.

– Какую еще фирму?

– “Диам”, – всхлипнув, боднул в плечо, заболевшее еще сильнее, – “Диам”, – уперся в плечо лбом, вероятно, чтобы не свалиться.

– Ладно, покеда, – Виктор отстранился. Человек закачался, свесив лицо вниз, очки соскочили и жалобно звякнули об асфальт. Виктор поднял их – упали между двух белых бутонов, – стекла счастливо спаслись, сунул ему в нагрудный кармашек пиджака и напоследок, зачем-то медля, спросил: – Чего празднуем?

– Друга, – сообщил тот неожиданно внятным голосом, – друга празднуем, Илюху. Илюха Медков, слышал? Да всё о'кей… “Диам”. Концерн “Диам”. Дорогой Илья… – человек не завалился набок, но двинул всем телом в другую сторону, – Александрович Медков…

– Нет.

– А что ты вообще слышал? “Авизо” слышал?

– Ну. Махинации это, – подтвердил Виктор.

Человек присвистнул:

– Илюха – мой друг и начальник. Он гений, понимаешь? Двадцать шесть лет. Свой самолет. Капусты выше крыши. А начинал у Тарасова шофером. Артема Тарасова знаешь? Я Илюхину днюху не забуду: “Метрополь”, бассейн с шампанским, все дела, Таня Овсиенко в мини-юбке. Овсиенко слыхал?

Виктор внимал с неподвижным почтением – интересный человек… Человек пожевал губами по-верблюжьи.