Дунька вошла в спальню, бросилась на постель и заплакала. Это случалось с ней редко - однако случалось, и слезы лились неудержимо.

Устин горестно вздохнул - такого афронта он не ожидал. И к чему прелестница вдруг приплела Архарова - тоже понять не мог.

– Эк ее нечистая сила корчит и ломает, - прошептал он. Конечно же, следовало предусмотреть, что грех в человеке силен, бесы сразу не отдадут жертву, и для того, кто вздумал затеять с ними брань, главное - терпение. Поэтому Устин, оставив на столе мешок, сел в уголке на стул и стал ждать, когда Дунька, остыв, выйдет из спальни. Для сокращения времени он повторял молитвы, а она все не выходила и не выходила.

За окном понемногу темнело. Вошла горничная Агаша; не заметив гостя, прошла в спальню и вышла оттуда на цыпочках. Опять вошла, неся на растопыренных руках что-то белое, воздушное, исчезла в спальне, вышла оттуда, потом ее каблучки простучали по лестнице. Устин все сидел да сидел, твердо решив не покидать притон разврата, пока Дунька не согласится взять деньги. Он утешался мыслью, что возвращение этой души на стезю добродетели станет его великим подвигом, и молитвенным, и духовным! Не менее великим, как если бы удалось возжечь ту всемирную свечу. Свеча-то что, прогорит и нет ее, а тут - живая душа человеческая от греха освободится!

Если бы он знал, что собрался спасать Дуньку на те деньги, которые, коли вдуматься, были собраны как раз на всемирную свечу, то и вовсе впал бы в восторг, увидев в этом несказанный промысел Божий. А так он еще побормотал немного, вычитывая наизусть вечернее правило, и прямо на стуле заснул.

Проснулся он даже не от стука шагов, шаги были беззвучны, и не от скрипа пола - скрип он уловил уж потом. Было какое-то дуновение воздуха, коснувшееся лица и глаз.

Устин вдруг осознал, что в гостиной происходит некое движение. А когда приоткрыл глаза - то увидел свет.

Это была та полоса света, которую кидает на пол потайной фонарь, длинная и очень узкая.

Кто-то передвигался по гостиной, шаря этой полосой и что-то выискивая.

Устин подался вперед.

Полоса сделалась неподвижна - она лежала поперек нового большого овального стола, угловато вскарабкиваясь на покрывающий рулетку платок. Потом чья-то незримая рука платок сдернула.

– Ха! - услышал Устин. И следом - короткий смешок.

К этому мигу он уже освоился настолько, что выделил во мраке более черную, чем прочие предметы, человеческую фигуру. Фигура двигалась вдоль стола, словно бы примериваясь к нему. При этом она была спиной к Устину.

Вдруг над ее правым плечом вознесся к потолку некий предмет, такой же черный, как если бы она высоко подняла его. Предмет несколько подвигался в воздухе, фигура переместилась опять. Затевалось что-то нехорошее и явно связанное с казенной рулеткой…