– Помолчите Христа ради, - отвечал на это Федька. - Наглотаетесь земли, вам нельзя…

– А вам?

– Мне после чумы все можно…

Федька замолчал, принюхиваясь.

Точно! Сверху потянуло свежим воздухом.

– Ну, сударыня, молитесь - я, кажись, и впрямь на волю пробился, - внезапно охрипнув, сказал он. - Только как бы мне еще повыше вскарабкаться? Что у нас еще есть? Вот черт, руки прямо отваливаются…

– Меня на тюфяке вниз снесли, - догадалась Варенька. - Можно его тоже свернуть.

– Так вы ж на голой земле окажетесь.

– Это ненадолго! Вы, сударь, дыру расширите и тюфяк мне тут же вернете.

Федька услышал, как Варенька возится, кашляя, где-то у его ног. Вдруг он ощутил на своем колене слабые, легкие, почти невесомые пальцы.

– Это я, - смущенно сказала Варенька, словно бы в подвале был еще кто-то, способный хвататься за колени. - Держитесь за стенку, я вам под ногу тюфяк подложу, потом под вторую… Ах!…

В подвале более не было кромешной тьмы - из щели, которую столь успешно завалил землей Федька, просачивался свет.

Кто-то был в той части подземного хода, которая вела к шулерскому притону.

– Они… - прошептала Варенька.

– Тихо, - приказал, соскакивая с возвышения, Федька. И, что было уж вовсе нелепо, выставил перед собой палаш.

В коридоре прозвучала матерная ругань. Тот, кто шел к выходу, обнаружил, что пути дальше нет.

– Ага, застряли, - весело отметил Федька. Сейчас он был безмерно рад тому, что перекрыл для шулеров путь к бегству, и даже то, что сам чуть навеки не остался в подвале, как-то сразу забылось.

Но того, что было дальше, Федька, очевидно, не мог предусмотреть.

Из верхней части щели, там, где оставалась дырка - не всякой крысе проскользнуть, раздался выстрел.

Варенька вскрикнула.