Архаров подивился тому, какая занятная вышла цепочка - если бы Яшка, выслеживая Марфу, не угодил в кутеповский погреб, если бы Феклушка не принесла его вещи в полицейскую контору, если бы у Федьки с Яшкой не возникла необходимость куда-то девать Феклушкиных детишек, не нашлись бы сын и дочка Тимофея Арсеньева.

И в эту цепочку загадочным образом вплелся Ванька Каин.

Архаров, прогоняя его из Москвы, внятно велел более тут не показываться. Ему казалось, что Каин все понял - не понять было просто невозможно.

И вот, почти год спустя, этот неугомонный мазурик снова прибыл.

Яшка два раза подряд описал, как он преследовал Марфиного гостя, как старался не попадаться ему на глаза, как гость обернулся. Архаров слушал, задавал вопросы, но они были уже ни к чему - все совпадало. На рассвете Каин принес Марфе какой-то предмет, а днем она прислала девку с золотой сухарницей. Каин всегда любил дорогие игрушки - Архаров от Марфы наслышался и о карете, обитой соболями, и об оранжерее с ананасами, единственной на всю Москву. Золотое художество, украденное во Франции, могло бы привлечь его внимание - да только для чего присылать сахарницу через Марфу в полицейскую контору?

Покинув архаровский кабинет, Яшка, имея немалый список неотложных дел, переоделся в простое мещанское платье и сперва поспешил в Зарядье - хотя он не имел семьи, но подозревал, что мать, вернувшись домой и не найдя там маленьких, должна быть близка к помешательству. Надо было скорее рассказать Феклушке, что ее дети оказались в полицейской конторе и за ними смотрит Марья Легобытова, наверняка ей хорошо известная.

Но Феклушкин дом стоял запертый. Соседка рассказала - супруг Феклушки, Федот Балуев, пришел с фабрики вечером, не нашел дома ни жены, ни детей, а одно лишь перекисшее тесто, ушедшее из квашни. Он напросился ужинать к соседям, а про Феклушку выразился так: поймает - убьет, поскольку где это видано - исчезать вместе с младенцами, не оставив мужу и сухой корки. Он полагал, что шалая супруга решила навестить свою тетку за Мясницкими воротами, да там и осталась. Не пошла же она с годовалым на руках да с четырехлетней дочкой, ухватившейся за юбку, перемигиваться с гарнизонными солдатами.

Озадаченный Скес уже был не рад, что они с Федькой сжалились над оставленными без присмотра ребятишками. Попросив соседку передать Феклушке, чтобы немедленно шла к храму Гребенской Богоматери, он ушел, надеясь, что приятельница разгадает загадку: это был, можно сказать, родной храм архаровцев, в двух шагах от полицейской конторы.