Архаров вздохнул с облегчением - Лопухин по молодости лет полагал, будто это так просто: придумал, что пожары должен тушить, скажем, некий пожарный департамент, и завтра же он на свет явится с полным штатом служащих и в новехоньком доме.

Но все же он нюхом чуял - сей гвардеец потихоньку, нося свои бумаги из кабинета в кабинет, чего-то добьется. А все потому, что ведет себя уже как вельможа, а не как капитан-поручик Преображенского полка. Как бы все-таки перенять его повадку?

Но сейчас было не до нововведений. Государыня заперлась в Пречистенском дворце, с утра никого не принимала. Поди знай - что сие означает. Забот - выше головы.

– Николаша, не могу ли чем помочь? - спросил догадливый Левушка.

– Ничем, Тучков. Отдыхай и развлекайся. Куда вы вечером?

– В маскарад, - отвечал Лопухин. - У меня там с Пашотт уговорено.

Архаров не больно любил эти французские затеи - морщился, когда при нем государыню заглазно называли Като, и не понимал, для чего звать невесту Прасковью Пашоттой, когда есть милое русское имя Параша.

– Николаша, а поехал бы ты с нами, - предложил Левушка. - Маскарад будет знатный!

– Довольно с меня того, что половину моих молодцов придется туда посылать смотреть за порядком. У нас тут свои маскарады.

Они укатили - молодые и беззаботные, как оно и положено гвардейцам, выправившим отпуск. А вот Архаров и не помнил, что такое отпуск. На три дня Москву оставить страшно - приедешь, а тут уж Каин заседает!

Каин… его только недоставало…

– Иванов! - крикнул Архаров. - Возьми экипаж, поезжай, привези мне Марфу!

Но экипаж гоняли зря - оказалось, что Марфа дома не ночевала.

Вызванный в кабинет Клаварош только развел руками - он далеко не каждую ночь проводил у своей любовницы и понятия не имел о ее проказах. Архаров допросил его и выяснил, что как раз в ночь, когда Каин принес Марфе загадочный сверток, оказавшийся, скорее всего, золотой сухарницей, Клаварош преспокойно спал в розовом гнездышке.

– Ловкая баба, - сказал, подумав, обер-полицмейстер. - Да как ни востра - а босиком на кляп не взбежишь.

Разумно было бы оставить в ее жилище засаду - как появится, сразу чтоб под белы рученьки волокли в полицейскую контору. Но перед праздником всякий в архаровском хозяйстве был на счету, довольно уж и того, что следили на Гранатным двором, где лежали прикопанные золотые тарелки. И обер-полицмейстер решил оставить Марфу напоследок - когда завершится праздник, можно будет и ею заняться, никуда она не денется.

Клаварош, однако, был сам собой недоволен. Получалось, что Марфа его перехитрила.