Архаров хотел было сыскать Левушку и Лопухина, но вспомнил - они перед фейерверком собирались в театр «Кинбурн», а до того - в огромную столовую «Азов». Обер-полицместер, объезжавший Ходынский луг верхом на Фетиде, наглядевшийся на все чудеса и почти оглохший от шума, понял, что если он отправится смотреть театральное зрелище, то уж точно сойдет с ума.

Ближе к ночи, уже после театрального представления, благородная публика стала подниматься на суда, рассаживаться в ожидании фейерверка. К тому часу утомленный Архаров уже был не рад Кючук-Кайнарджийскому миру. Но фейерверк его порадовал - в небе вспыхивали вензеля государыни и наследника-цесаревича, вращались огненные колеса, разбрасывая искры, возникали аллегорические фигуры - но висели в ночном небе не так долго, чтобы можно было досконально разобрать, чем они там занимались. А что касается возносившихся к небу «за Дунаем» и рассыпавшихся в вышине огромных золотых снопов - то всякий состоял, как Архаров знал досконально, из двадцати тысяч ракет.

После огненной потехи продолжались пиры и забавы, так что домой Архаров прибыл к рассвету, поспал часа два - и, сгоряча обув новые туфли, помчался в полицейскую контору, откуда его, как он и ждал, вытребовал к себе Волконский. Архаров не успел даже выслушать докладов о событиях вчерашнего праздника - только узнал, что наутро подняли много полумертвых тел, злоупотребивших дармовым вином, и несколько вовсе мертвых - потому что не обошлось без драк. От Волконского вместе поехли в пречистенский дворец, а потом день был исполнен такой суматохи, что к вечеру обер-полицмейстер совсем одурел и ехал домой, тая в душе страх - а вдруг, стоит раздеться, выдернут из постели и потащат разбираться с очередной дурью? Из экипажа он, кстати, еле вылез, - оказалось, что ноги несколько опухли и новые туфли доставляют изрядное мучение.

И - эта ночь… ее даже вспоминать было как-то неловко… слишком радостно, что ли?…

В полицейской конторе Архарова на пороге встретили с очередным недоразумением - самовольно возникшим недавно в Дурновском переулке образом Иисуса Христа. Выяснять подробности, разумеется, отправили Устина Петрова, до праздника он этим делом пости не занимался, но наутро после праздника поспешил в Дурновский переулок - и вот он стоял у кабинета, готовый рапортовать.

– Заходи, - велел Архаров. - Ну, до чего доискался?

– Образ там уж не первый год является, ваша милость. Еще когда при государыне Анне турку воевали, кто-то, уже не дознаться кто, привез в Москву пленного турчонка, - сказал Устин. - И подарил тогдашнему хозяину, а тот велел окрестить. И тут доподлинно случилось чудо!