– А что же? - Устин в тот миг начисто забыл Марфину репутацию и искренне удивился, подумал даже, что Наташка от девичьей стыдливости малость с ума сбрела.

– А то, что сосватала без венца! С богатым человеком сегодня сговорилась!

– И что же?

– И меня к нему домой ведет! И заступиться некому - сирота я! Мне добрые люди сказывали - она так-то растит сироток, а потом и продает… или в ремесло отдает, в бабье…

– Ах ты Господи! - тут лишь до Устина дошла суть беды.

Наташка достала платочек и высморкалась.

– Нет, нет, так нельзя, я с ней потолкую, я господину Архарову расскажу про ее пакости! - заговорил возмущенный Устин. - Он ее к порядку-то призовет!

– Не смей, хуже сделаешь! - новый испуг оказался, видать, покрепче прежнего страха, у Наташки и слезы на глазах высохла. - Она меня тогда со свету сживет, я ее знаю! Одна только Дунька от нее избавиться сумела! Да и так на прощание изругала - хуже пьяного извозчика.

– Так неужто господин Архаров…

– Ох, молчи ты, Христа ради…

– Так коли молчать - что с тобой станется?

– А то и станется, не первая я, не последняя… Защитников у меня нет, она - одна защитница. Она-то, я знаю, нипочем не бросит, она своих девок не бросает. Знать, судьба моя такая проклятая… - печально сказала девка. - Меня Марфа Ивановна кормила-поила, хозяйству и рукоделиям учила. И знала ж я, для чего она меня готовит, научили добрые люди. А деваться-то и некуда… Теперь вот прибежала домой, давай меня впопыхах собирать! Сказывает, человек-то он богатый, сможет обо мне позаботиться… старый, правда, и толстый, как боров…

– Так ты что же, раньше-то… то есть, сейчас… то есть, до сего дня?… - Устин покраснел, не зная, как спросить Наташку о соблюдении девства. Но она поняла.

– Так он за то меня и хочет взять, что я себя соблюла, ему такая и надобна, а Марфа Ивановна говорит - золотом меня осыплет, сарафанов накупит, серьги большие с алмазами - за то лишь, что у меня до него никого не было… так я уж и не знаю, она мне дурна не пожелает…

– Дура ты, дура, - сказал Устин. - Тебя ж потом замуж никто не возьмет.

– Марфу Ивановну же взяли. Да еще свахи ей пороги обивали, - возразила Наташка. - Она сама сказала, что это уж вернее всего - коли я ему полюблюсь, он меня и замуж отдаст… а все равно - страшно… боюсь я его, прямо обмираю…

– Ты его знаешь?

– Да уж видала… - уклончиво отвечала Наташка. - Она перед ним провинилась чем-то, вот мной грехи замаливает…

– Да кто ж он таков?

– Твое какое дело? - и Наташка отвернулась.