Мик шел по Хай-стрит в центре города, когда мимо него проехала полицейская машина и остановилась возле стайки ребят у входа в магазин грампластинок. Двое полицейских вышли из машины и заговорили с ними, и, хотя Мик был слишком далеко и не расслышал слов, судя по всему, полицейские их разгоняли. Ребята упирались, не желали расходиться, пока полицейский не заграбастал одного и не запихнул в машину.

Мик перешел на другую сторону, не доходя до места происшествия. Он знал, что они и ни в чем не повинного прохожего могут сцапать; у него и так голова идет кругом, не хватало еще под суд попасть.

Он остановился, посмотрел на себя в витрину кондитерского магазина. Ну и видик! Волосы сальные. Носок правой кеды сбит, джинсы в краске, такое впечатление, что он нарочно, для фасона их заляпал. Надо было помыться и переодеться, а он помчался сломя голову! Но теперь уже поздно, он почти у цели.

Еще не дойдя до магазина, он понял — там что-то не так. На тротуаре не выставлены образцы обуви. Может, продавцы решили, что дождь собирается, и убрали ее? Мик ускорил шаг, соображая, какой сегодня день недели: когда не работаешь, все дни как две капли воды. Свет в магазине был погашен. Мик подошел к стеклянным дверям, заглянул внутрь и, хотя уже понял, что магазин закрыт, все-таки подергал ручку. Сегодня он только до обеда открыт, но Мика настолько выбило из колеи письмо, что он совсем забыл про это. Он толкнул дверь ногой, повернулся и огляделся по сторонам, раздумывая, что теперь делать.

Крупные капли дождя били по мостовой. Мик посмотрел на небо. Оно было светлое, но вдали, над заводами, собирались тучи, темно-серые, словно выходной костюм отца. Он пересчитал деньги. Хватит только на чашку чаю или на автобус. Домой ехать еще рано. Он терпеть не мог торчать дома после обеда: смотреть по телеку скачки или дремать на диване.

Дождь, похоже, зарядил надолго. Мокрые пятнышки на тротуаре сливались в темные бесформенные потеки, но ему не хотелось возвращаться домой; он поднял воротник, наклонил голову и потрусил к автобусной остановке.

Выскочив из автобуса, Мик побежал через пустырь к муниципальным домам, вытянувшимся вдалеке. Промчался по мотоциклетной дорожке (после того происшествия с полицией он больше не катался здесь на мотоцикле), потом по плотно убитому грунту, мимо мусорных куч, глубоких луж, мимо старых матрасов и детских колясок без колес. От забора, который раньше тянулся вдоль огородов и отделял дома от пустыря с тыла, остались лишь бетонные опоры; Мик пробежал напрямик через лужайку и вошел к Филу с черного хода.