Слушая ее, Скорцени задумчиво кивал головой.

«О будущем. Оказывается, есть люди, которые уже сейчас думают о твоем будущем. Пора бы тебе и самому обратить взор в грядущее».

– Уверена, что страдания синьоры Сардони небезразличны вам, – с надеждой и завистью молвила Паскуалина.

«Слава богу, что этого не слышит унтерштурмфюрер Фройнштаг», – оглянулся Отто на ограду, за которой его ждала Лилия.

70

70

Они вошли в русло какой-то речушки и целое утро пробивались между ее лесистыми берегами, все дальше уходя от Днепра, в глубь украинского Полесья. Бакенов и пристаней на этой речушке не было, никакие суда здесь, очевидно, никогда не ходили, поэтому появление военного катера в селах и хуторах, которые окутывал своим чахоточным дымом угасающий мотор «сто седьмого», воспринимали как странное знамение войны.

Фон Бергер предупредил Курбатова, что запасы горючего на исходе, а пытаться пополнить его здесь – бессмысленное занятие, и они продолжали медленным ходом углубляться в ивовые джунгли извилистой речушки с безразличием странников, для которых это суденышко всего лишь временное пристанище. Пока оно двигалось, оно приближало их к польской границе – и в этом заключался весь смысл движения. К тому же в кубриках катера было куда уютнее, чем под открытым небом.

Трижды катер упирался килем в мягкие илистые отмели, однако всякий раз четверка дюжих мужиков, составлявших его экипаж, бралась за бревна, подпихивала их под днище и вновь сталкивала «сто седьмой» на глубину.

– Кажется, к нам гости, капитан второго ранга, – неожиданно доложил Власевич, войдя в небольшую каютку, в которой Курбатов, сидя за миниатюрным столиком, мудрил над картой Украины.

– Кого вы имеете в виду, мичман? – за те несколько дней, что они провели на суденышке, оба постепенно превращались в заправских моряков и даже успели привыкнуть к морским званиям, в которые сами себя возвели.

– Милиционер.

– Какой еще милиционер? – мельком взглянул подполковник в небольшой запотевший иллюминатор, за которым медленно проплывали густые папоротниковые заросли.

– На лодчонке. Прямо по курсу.

– Так, может, человек рыбу удит?

– Может, и удит, но только слишком уж нами интересуется. Надо бы уважить. Власть как-никак.

– У вас что, патроны кончились? – взглянул Курбатов на заброшенный за плечо карабин Власевича, с которым тот предпочитал не расставаться. – Уважьте.

– Милиционер все же…

– Начали раболепствовать перед местными властями? Придется списать на берег.

– Что вы, господин капитан второго ранга, традиционная вежливость моряков.