– Отвечайте односложно: «да» или «нет»?

– Да, господин… господин Скорцени.

– Но вы-то сразу поняли, что они такие же монахи, как парни, которые доставили вас сюда – магистры богословских наук?

– Тут, видите ли…

– Поняли или нет?

– Все намного сложнее. Видите ли, у меня случились некоторые неприятности…

– Мне плевать на ваши неприятности! – свирепым голосом оборвал его Скорцени. – Настоящие неприятности ожидают вас здесь. Отвечать на мои вопросы! Кто эти люди на самом деле? Я понимаю, что они не вручали вам своих визиток. Но предположения, ваши предположения?

– Англичане. Очевидно, англичане. Тот, что приходил ко мне, монах Тото, из разведки. Я это понял.

– Монах Тото? Уже кое-что. Поподробнее опишите его.

– Как?

– Словно смотрите на икону. Представьте, что он уже висит перед вами.

Архиепископ, как мог, описал внешность монаха. Скорцени скрепя сердце, внимательно выслушал его.

– Вы давали обязательство сотрудничать с монахом Тото?

– Нет.

– Так «да» или «нет»?!

– Я же сказал «нет».

– Слишком невнятно, архиепископ. Сли-шком невнятно! Достаточно того, что я простил вам совершенно бездарно описанный портрет монаха Тото. Вы точно помните, что не подписывали обязательств сотрудничать с английской или любой другой разведкой? – один из стоявших рядом эсэсовцев схватил архиепископа за клок седеющих волос на затылке и запрокинул его голову, чтобы Скорцени удобнее было беседовать с ним.

– Зачем же вы так? Я ничего… Я ведь ни слова…

– Оставьте его! – сжалился Скорцени. – Значит, не подписали, наш прелюбообильный архиепископ.

«Прелюбообильный?! – ужаснулся Ориньяк. – Неужели ему тоже все известно?!»