– Святые люди, фельдфебель, – развел Скорцени руками, в каждой из которых было по пистолету. – Нам с вами этого не понять.

– Идиоты святыми не бывают.

– А святые идиотами?

Фельдфебель мрачно уставился на Скорцени. Лично для него ответ был ясен: все святые – идиоты. Это же ясно как Божий день.

Но когда Тото начал приходить в себя, пистолеты в руках штурмбаннфюрера сменились Библией, услужливо поданной ему архиепископом. Эту Библию Скорцени приметил заранее. Только потому, что она оказалась на немецком. Теперь он потребовал это Святое Писание, и Шарден подал его с такой же опаской, с какой подают нож ребенку.

– Зачем она вам? – очевидно, архиепископ решил, что Скорцени собирается отпевать монаха Тото.

– Как считаете, если немецкий диверсант читает Библию диверсанту английскому или американскому, это не является богохульством? – поинтересовался штурмбаннфюрер на всякий случай.

– Само по себе чтение Святого Писания всегда свято.

– Вот как?

– Даже если совершается оно последним злодеем, – заверил его архиепископ.

– Относительно злодея вы, пожалуй, правы.

39

39

А приходил в себя монах Тото с трудом. Уже однажды очнувшись, он снова впал в забытье. Очнувшись же во второй раз, повертел головой, пытаясь окончательно вырваться из наваждения, которое преследовало его.

«Арам родил Аминадава, – пробивалось до его слуха через гул в голове. – Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы…»

«Господи, что это?» – взмолился он, уставившись на Библию, слегка подрагивающую в руках человека, чье лицо было изуродовано шрамами.

«…Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея…» Могучий гортанный рокот долетал до помутненного сознания Тото откровением моисеевым, а потому казался неземным. А Скорцени все старался, старался так, что лепнина на потолке, казалось, вот-вот обрушится на головы слушающих его.

«Иессей родил Давида царя; Давид царь родил Соломона…»

Монах приподнял голову и нервно повертел ею, пытаясь понять, что здесь происходит.

– Что это вы, Тото, мотаете головой, как лошадь, да еще и морщитесь? – кончилось терпение Скорцени. Парашютисты по-прежнему заставляли гостя оставаться на коленях. – Вам что-то не нравится в Новом Завете? В Англии чтят свои староанглийские заветы? Или, может, кюре неподходящий? Нет, вы говорите, говорите. Я не папа римский, за глупость человеческую от церкви не отлучаю.