Скорцени облегченно вздохнул. По крайней мере, его не пытаются выставлять за дверь как человека, уличенного во лжи. Но что уличили – это точно.

– Идентифицировав вашу внешность, я пришла к выводу, что имею честь беседовать со знаменитым Отто Скорцени, – немедленно представила доказательства Паскуалина. – Или я ошиблась?

– Не мудрено. Меня часто путают с Отто Скорцени. Проклятая внешность.

Ленерт сочувственно посмотрела на него, грациозно поправила белую накидку, из-под которой выбивались уже подернутые сединой волосы, и прошлась по комнате.

– То, что мир полон двойников, – для меня не новость, – снова остановилась она по ту сторону стола. – Новость – стремление некоторых людей выдавать себя за двойников. Но в таком случае давайте поступим иначе. Я не стану разочаровывать вас тем, что не верю в существование доктора Рудингера, вы же позволите обращаться к вам, как к господину Скорцени, дабы не огорчать меня напоминанием о том, что я опять ошиблась.

– Меня это устраивает.

– В таком случае – прошу, – жестом указала она на стул. – Вы правильно поступили, приняв мое условие, – проговорила она, садясь и еще раз указывая гостю на стул. – В противном случае наш разговор не состоялся бы.

Скорцени едва заметно улыбнулся и поиграл желваками. Только Богу было известно, каких усилий стоило ему играть роль покорного, на все согласного прихожанина. Что она возомнила из себя, эта?..

– Мне бы не хотелось, чтобы наше знакомство окончилось столь неожиданно и грустно.

– Дальше мы построим встречу таким образом: вы сразу же, без всякого вступления и без лишней дипломатии, прямо и честно, скажете, что привело вас сюда. Я так же прямо отвечу вам. Все это не должно занять у нас более тридцати минут. Учитывая и то время, которое понадобится, чтобы доходчиво объяснить мне, кого же вы все-таки представляете. Конкретно. Исключая фирму «Вест-Конкордия».

50

50

Скорцени задумчиво смотрел в окно. Он решался. Паскуалина чувствовала это и не торопила его.

– В общем-то, вы правы, фрау Ленерт, перед вами штурмбаннфюрер Отто Скорцени. – Теперь он посмотрел сестре Паскуалине прямо в глаза и удивился: она никак не отреагировала на его признание. Вообще никак. Словно не было ни вранья, ни откровения. – И представляю здесь…

– Только не нужно говорить, что представляете германский народ, – мягко упредила его сестра Паскуалина. – В Берлине принято прибегать к высокопарным словам и понятиям. Национал-социалисты во многом копируют коммунистов, но в приверженности к громким и пустым фразам они просто неотличимы.