– Вы юрист, миссис Коль?

– Нет, но я много читаю.

Что-то в ее манере держаться, в том, как смело она бросала на меня гневные взоры, навело меня на мысль о репетициях.

И я спросил наугад:

– Где это было: в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе?

– О чем вы?

– Вы ведь обучались актерскому мастерству?

Ингрид никак не отреагировала, но я заметил взгляд, брошенный Камерон, и понял, что угадал.

– Вы вправе выдвигать любые теории, мистер Уилсон, но, по-моему, если Абдул, то есть Джанфранко, знает потайной ход в дом, то, скорее всего, и Доджа убил именно он.

– Но в этом нет никакого смысла, – возразил я. – Зачем ему это было делать?

– А мне зачем?

– Полагаю, вы состоите в любовной связи с Камерон и обе планировали убить Доджа, чтобы завладеть его деньгами.

Ингрид рассмеялась:

– Нас с Камерон ничего не связывает. Встречались с полдюжины раз. Больше всего времени мы провели вместе в ветеринарной клинике. Тоже мне, нашли любовников!

– Все это верно для Ингрид Коль, – парировал я. – Но я не думаю, что вас действительно так зовут.

– Что за чушь! – выпалила она. – Перед вами лежит ксерокопия моего паспорта! Конечно же я Ингрид Коль!

– Нет, – покачал головой я. – Думаю, вы просто играете роль, выступая в чужом обличье. Как бы вас ни звали по-настоящему, вы с Камерон знакомы давным-давно, может быть, даже росли вместе. Затем покинули свой Окраинвиль – или где вы там жили, уж не знаю – и отправились в Нью-Йорк. Вы обе приехали в Бодрум с одной целью – убить Доджа. Это преступление заслуживает высшей меры наказания, и даже если вы избежите смертельной инъекции, то проведете остаток жизни в тюрьме.

Ингрид улыбнулась:

– Окраинвиль? Смешно. Сами выдумали это название, как, впрочем, и все остальное?

– Увидим, кто будет смеяться последним. Я еще не закончил…