Новицкий слегка опешил перед таким напором, но попытался собраться и найти возможный пункт обороны.

— Почему вы решили, что я непременно должен вернуться?

Но княгиня атаковала самозабвенно:

— Ах, так вы останетесь здесь до смерти! И возненавидите вашу Лейлу...

— Зейнаб.

— За то, что она приковала вас к этой чужой земле. И тогда даже спальня, дорогой мой, обернётся для вас — адской сковородой!

— Что касается смерти, — парировал мрачно Новицкий, — при моих занятиях эта дама может нагрянуть в гости очень и очень скоро.

Мадатова растерялась.

— Простите, ради бога, Сергей Александрович, я увлеклась.

— Ничего страшного. Наш с князем полковой командир сказал однажды, мол, если гусар дожил до тридцати пяти лет, это уже не гусар, а дрянь. Я, изволите видеть, дрянью себя не считаю, но срок отмеренный перевалил. Значит, и конец мой, хотя не виден, но близок. Зейнаб же кебином своим вполне обеспечена, так что... Ежели что, сможет обойтись без меня.

— Венчаться не думали?

— У неё своя вера, и мою принимать она не захочет. Что же касается Петербурга, то — зарекаться не буду. Но ведь и у Алексея Петровича уже вторая жена кебинная. А его амбиции, поверьте, одним Кавказом не замыкаются.

Софья Александровна подняла руку, и Патимат вложила в неё узкий бокал с напитком цвета рубина. «Не вино, — подумал Новицкий, — но нечто для подкрепления сил. Любопытно, — мелькнула иная мысль, — что из сказанного ею исходит из личного опыта? Всё ли так ладно в этом семействе, как говорят о том в Шуше и Тифлисе?..» Но додумать до конца не успел, потому как княгиня заговорила:

— У Алексея Петровича кебинных, как вы говорите, жён может быть хотя бы и два десятка. А вам и одной окажется слишком много. Вы человек тяжёлый.

— Я — тяжёлый? — который раз за сегодняшний вечер поразился Сергей. — То есть Алексей Петрович лёгкий, а я тяжёлый?

— В переносном, конечно, смысле. Алексею Петровичу легко с людьми расставаться. Я заметила — он человека с себя снимает, как поношенную перчатку. Сегодня ещё нужен был, а завтра уже в мусорной куче. Вы же человек обязательный. Если кого-то приблизите, потом его от вас только с кожей отодрать можно. Нет, Сергей Александрович, вы человек, в самом деле, тяжёлый. Все ваши привязанности вас тяжелят преизрядно. И та же Лейла — Зейнаб...

Закончить фразу Софья Александровна не успела, потому как дверь распахнулась и в комнату не вошёл, а, обычной своей летящей походкой ворвался хозяин дома, генерал-майор князь Валериан Мадатов.

Сергей начал подниматься ему навстречу, но Мадатов обхватил его за плечи и силою посадил в кресло.