– Грек-фанариот, – догадался Мадатов.

Они же не взяли с собой переводчика, рассчитывая на знание турецкого языка Валерианом. Но, может быть, серьезно ошиблись. С драгоманом должен говорить драгоман. Генералу русской армии вступить в подобные переговоры было бы унизительно.

Валериан толкнул вороного и, не спрашивая Красовского, проехал вперед, мимо выдвинувшегося вперед грека. Конвой турецкого офицера встревожился, но паша поднял руку, и всадники остались на месте. Мадатов остановил коня и положил руки ему на голову ладонями вверх.

– Я – генерал Мадатов, командир гусарской дивизии. Генерал-лейтенант Красовский, командующий русским осадным корпусом, предложил мне вести переговоры с комендантом крепости Шумла.

– Я – Эссет-Мегмет-паша, – сказал турок, глядя в лицо Валериану. – Моими устами говорит великий визирь. Он хочет знать, что предлагают русские.

– Генерал Красовский предлагает гарнизону крепости капитуляцию на почетных условиях. Таких, которые подписал комендант Варны. Гарнизон выходит из крепости, сохранив личное оружие. Дает клятву не участвовать больше в этой войне и уходит через Балканы.

Турок слегка искривил губы.

– Стены Варны обрушились под русскими ядрами. Стены Шумлы целы, прочны, а люди у парапетов полны ярости и отваги. Решид-Мегмет-паша хотел бы знать – почему генерал Красовский уверен, что может овладеть Шумлой?

Теперь настала очередь Валериана надевать маску.

– Генерал Красовский получил известие, что русская армия подошла к Адрианополю.

– Мало подойти к городу, его надобно взять.

Валериан хорошо рассчитал ответ.

– Вчера прискакал посланец от фельдмаршала Дибича. Галиль-паша сдал Адрианополь. Наша армия движется на Стамбул.

Такое известие оказалось неожиданным ударом для турка, но он продолжал улыбаться, хотя с заметным усилием.

– Его величество султан Мехмед, да продлит Аллах годы его правления, еще не изволил сообщить своим верным слугам, что он решил в своем великом уединении.

– Разве не он назначил Решида-Мегмет-пашу главой своей армии? Она храбро билась и под Праводами, и при Кулевчи. И крепость Силистрия долго сопротивлялась генералу Красовскому. Но и самый храбрый человек должен когда-нибудь принять неизбежное.

Эссет-Мегмет-паша наклонился вперед.

– Мадат-паша умеет склонить врага к неприятным переговорам. Так было у стен Исакчи и Гирсова. Две большие крепости открыли ему ворота. Но в сражении при Эски-Стамбул маленький редут остался глух к увещеваниям русского генерала.

Мадатов пожал плечами.

– И что же случилось с ними?