— А?

— Мамай, вол меми! — промычал он, тыкая пальцем в мою винтовку.

Давай, ствол бери. Походу, вот что он пытался сказать.

Ладно, сука, четыре с половиной минуты… Выбора нет! Постараюсь сделать так, чтобы Леони выжила, но если нет, то нет. Погибать ради нее я тоже не собираюсь.

Хотя, признаться честно, такая мысль проскользнула. Какого хрена? Неужто в прошлой жизни мы были вместе? Неужто я… любил ее? Иначе как объяснить этот проблеск благородства?

Распахнулась дверь, и внутрь влетело два запыхавшихся бегуна. Один из них — Бегун-32(2) — моментально оценил обстановку, спрятался за станок рядом с трупом Лаки и вырвал пистолет из мертвой руки везунчика. А второй застыл на месте, как гребаная статуя, и не отрываясь смотрел на меня.

Семьдесят третий. Гребаный сукин сын, неужто ты все-таки до сих пор жив.

— Спокойно, — сказал я ему, доставая из-за пояса револьвер. — Помоги пробиться к финишу, и я на время забуду твои косяки. Идет?

Семь-три молча кивнул и выдавил:

— Четыре минуты.

— Гранаты есть у кого? — спросил я.

— М-м! — откликнулся Недомумия.

Он сорвал с плеч мешок и вытащил небольшую бутылку, из горлышка которой торчала грязная тряпка.

— Поджигай и бросай, — кивнул я. — Рыжую девку не зацепи.

Забинтованный чиркнул зажигалкой и бросил в защитников свой коктейль Молотова. Раздался звон стекла и тут же вспыхнуло пламя. Одному из наших противников не повезло — горючая смесь попала ему на руку. Он запаниковал и выскочил из-за укрытия, пытаясь сбить огонь, и сразу же поймал пару пуль.

Минус один. Хорошо.

Пламя разрасталось, к потолку поднимался черный дым. Черные разводы на полу, которые я принял за простую грязь, тоже загорелись — похоже, это был пролитый мазут или типа того.

— Сука! — раздался уже знакомый хриплый голос. — Есть патроны? Есть патроны?!

— Вперед! — крикнул я и первым выскочил из-за станка.

Восьмой с отчаянным воплем и Недомумия с таким же отчаянным мычанием ринулись за мной. Семьдесят третий и его дружок, судя по топоту, бежали прямо за нами.