— Да? А я думал, ты — козел, — удивился телохранитель и легонько пнул пленника в коленку. Тот дернулся, взвыл.

— Ну точно он! Ну, точно.

Второй удар был сильнее.

— Зачем вы меня бьете? Я представитель… У меня документы есть…

Тритон смотрел на стонущего, скулящего, с глазами побитой собаки пленника и все больше сомневался. А он ли это? Разве может человек, который занимается такими делами, быть слизняком? А этот — полный слизняк. Дерьмо на палке!

Может, Сорокин что-нибудь перепутал? Или специально перепутал?

— Давай сюда журналиста!

Сорокина пригнали, подталкивая сзади пинками.

— С этим ты встречался?

Сорокин всматривался в распятого на стене человека и не узнавал его. Этот был совсем не такой. Этот дрожал нижней губой, плакал, молил о пощаде. Он не мог быть из «Белого Орла». Те, из «Белого Орла», были бойцами. Они бы не плакали, они бы плевали в лица палачей.

— Нет, это не он.

— Да. А этот?

Тритон включил магнитофон. Зазвучал голос Сашка.

Так вот как они его нашли!..

— Это он?

— Он.

— А это, на стене?

— Я не знаю…

— Ну-ка ты, акробат, повтори, что сейчас слышал!

Пленник повторил услышанную фразу. Но чуть изменив тембр голоса. У него появилась надежда умереть Сашком.