– Спускаемся танцевать вальс, – объявил отец.

– Пойду, предупрежу всех, – сказал Штукарь.

– Я умею танцевать вальс двумя способами.

– Ага, огромными шагами и гигантскими.

– Пап, отпусти. Я сама ходить умею.

Пол приблизился, подошвы бежевых сапожек опустились на коричневый ковер.

Джон Лоуренс согнул руку в локте. Отец и дочь вышли из комнаты, прошли по коридору второго этажа, повернули к лестнице, на которой Стиви трижды – в семь, восемь и двенадцать лет – ломал правую руку, пересекли отделанную дубом столовую, где висели портрет матери троих детей (написанный в 1875 году) и картина с изображением плантации во Флориде, миновали выложенную бирюзовой плиткой кухню и оказались на веранде – там молодожены и гости продолжали праздновать заключенный на небесах брак.

Свежий воздух, веселые голоса и музыка, доносившаяся из распустившегося цветка фонографа, взбодрили Долорес.

– Стиви! – крикнул Штукарь.

– Что? – откликнулся девятнадцатилетний юнец с багровыми от вина губами.

– Поставь вальс!

– Какой?

– «Волны несут нас домой»!

Стиви убрал иголку с воскового цилиндра, и музыку как будто высосало из воздуха. Танцующие остановились, с недовольным видом посматривая на младшего из Плагфордов.

– Дождись, пока песня закончится, – упрекнул брата Брент.

Молодой человек вернул иголку на ту же бороздку, и музыка зазвучала снова, будто очнувшись от сна. После нескольких неуверенных шагов танцующие освоились и задвигались в прежнем ритме. Оператор фонографа поднял стакан с вином и выпил.

Вместе с Долорес Джон Лоуренс направился к восточной веранде, где стояли новобрачные и вели разговор с пожилой парой из Вайоминга.

Скромное небесно-голубое платье не подчеркивало, но и не прятало фигуру Иветты, ставшую по-настоящему женственной в последние годы; ее светлые, искусно уложенные волосы выглядели так, словно их окунули в жидкий солнечный свет, лицо сияло радостью. Сэмюэль С. Апфилд был в молочно-белом с отливом смокинге, глаза мерцали золотом.

Заметив приближающихся родственников, пожилая пара из Вайоминга извинилась перед новобрачными поцелуем и рукопожатием. Пригнув голову, Джон Лоуренс нырнул под голубую с белым гирлянду.

– Мистер и миссис Апфилд.