Иветта посмотрела на дремлющего сокамерника, поправляющегося джентльмена, и решила не подавать сигнал, пока он не проснется. Восемь месяцев страданий в катакомбах научили ее ценить отдых и сон.
Хормейстерша поднялась, потянулась, достала фляжку и вылила воду в перевернутую крышку, чем сразу отвлекла Генри от наблюдения за закрытой дверью. Собрав и разделив сотни прекрасных и ужасных воспоминаний, двадцатишестилетняя женщина, родившаяся в техасском Шолдерстоуне и прожившая семь лет в Сан-Франциско, пыталась решить, какую роль будет играть в ее будущей жизни Сэмюэль С. Апфилд IV. Глядя на лакающую воду собаку, Иветта завидовала простоте ее существования. Независимо от принятого решения, разговора через отдушину не будет. Для начала ей нужно посмотреть ему в лицо.
* * *
Пусть и приправленные песком, невероятно сладкие и сочные морковки, которыми Иветта и мистер Стромлер угостились в сумерках, были вкуснейшими из всех овощей, что она когда-либо ела. (После восьми месяцев кормежки исключительно дрянным куриным супом все прочее приобретает особенный вкус.)
Пленники наслаждались обилием воды, хотя Иветта не могла отделаться от вкуса ружейного металла.
* * *
За дверью грохотали камни.
Открыв глаза, Иветта почувствовала, что плывет в полнейшей темноте безвременья. Медленно, как будто само собой, осы́пались руины. А потом стало тихо.
Женщина подумала, что он, может быть, ранен или погребен заживо, и устыдилась собственных мыслей, радости, которую испытала, думая об этом. Она молча помолилась Господу.