Спуск к дальней границе раскопок занял чуть ли не три часа. Через каждые несколько шагов Джек, Карл, Себастиан и Трам замечали на полу россыпь стреляных гильз и колпачков капсюлей от немецких гранат. Во время привала они обменялись наблюдениями: оказалось, что калибры попадались самые разные – от 5,56 до 7,62 миллиметра. Очевидно, в сороковых в этих пещерах разыгралась большая перестрелка.

Необычный ветер усилился, к нему добавились завывания, от которых волосы вставали дыбом. Джек понимал, что это просто воздух проходит сквозь щель в скале, к которой они приближались, однако от звука все равно становилось не по себе.

– Нам вроде бы уже пора привыкнуть к таким местам, – пробормотал Эверетт, замедляя шаг, чтобы нагнали отстающие: Найлз, Элис и сенатор.

Ученые шли посередине, внимательно изучая образцы породы и стальные опоры, установленные немцами, а замыкали колонну Себастиан и Трам.

– Да уж, пора бы, – согласился Джек, всматриваясь в сплошную стену камня впереди. – Но куда нам, тупым воякам?

– Говори за себя, – проворчал Карл и ударил прикладом «М-16» по скале. – По-моему, ветер идет не отсюда.

– Джек, взгляни-ка, – окликнул полковника Найлз.

Коллинз с Эвереттом ловко спрыгнули с уступа, по которому шли последнюю четверть пути.

– Знаешь, чем ближе мы к этой стене, тем больше она напоминает мне завал, – сказал Карл, оглядываясь.

– Мне тоже, морячок, – кивнул Джек и обратился к Найлзу: – В чем дело, директор? Мы, кажется, попали в тупик.

– Идите сюда.

Комптон поспешил в нишу между камнями, Эверетт пошел за ним. Пит, Элленшоу, Эпплби и Дюбуа присели рядом с Ли и Элис. Каждый достал бутылку с водой. В свете ламп было видно, что все страшно устали. Дожидаясь, пока подойдут Себастиан с Трамом, Джек вспомнил, что нужно устроить сеанс связи. Каждый час он доставал рацию и справлялся о положении дел у входа в шахту.

– Чарли-один вызывает лагерь. Лагерь, ответьте. Прием.

– Чарли-один, говорит лагерь. Капитан Марк-Паттон на связи. Прием.

– Вас понял, проверка связи.

На глубине две с половиной мили под землей британца было едва слышно.

– Качество сигнала упало до тридцати процентов, но помех нет, – отрапортовал капитан.

– Вас понял. Повторный сеанс через час. Чарли-один, отбой.

Коллинз зацепил рацию за ремень и замер, как и все остальные, включая Ли. Земля под ногами задрожала – причем не просто задрожала, но стала издавать какой-то едва различимый звук, коснувшийся внутреннего уха. Стоило Джеку убрать руку от рации, как дрожь прекратилась, однако, подняв глаза к потолку, он увидел, что лампы, подвешенные на длинных проводах, протянутых здесь еще в тридцатые-сороковые, чуть-чуть раскачиваются. Похоже, дрожь началась, когда Джек включил рацию, и завершилась вместе с разговором.