– Лео?

Лео переступает через порог.

– Подойди сюда.

К столу он не подходит, останавливается возле холодильника.

– Лео, сынок, это отец Хассе. Говорит, ты ударил Хассе в нос. Это верно?

Кажется, холодильник никогда не гудел так громко.

– Да.

– Один раз?

– Да.

Он стоит на кухне, которая превратилась в зал суда, и судьи смотрят на него, один с полуулыбкой, второй с легким серьезным кивком. Потом улыбающаяся половина достает из кармана брюк несколько купюр.

– Держи. – Папа вручает Лео пятьдесят крон. – В следующий раз, когда поквитаешься, бей дважды. Получишь сотню.

Пятьдесят крон папиных денег. Лео берет купюру, пробегает по ней пальцами, она мятая, и он ее разглаживает.

– Можешь идти. Ступай к братьям, Лео.

Потом папа подмигивает отцу Хассе, как обычно подмигивает маме.

– Стало быть, они квиты. Твой сын первый избил моего. Потом мой сын избил твоего. Теперь они квиты.

С ручкой в руке он подвигает ближе билеты лото.

– А вот мы друг с другом еще не закончили, – продолжает он, расставляя крестики на билетах. – Потому что ты явился сюда, в мой дом, и во всем обвинил моего сына. Хотя начал-то твой сопливый хулиган! Поэтому, как тебе наверняка известно, заканчивать придется нам с тобой. За этим кухонным столом. Обещаю тебе, гарантирую… что отныне каждый раз, когда твой сопливый хулиган побьет кого-нибудь, все равно кого, я найду тебя и поколочу. Каждый раз.