– Вышли к зданиям, залегли, – ответил Хашим. – Встречный огонь слабеет. Мы готовы идти внутрь.
– Юг?
Беза присел за фундаментом одноэтажного здания. За углом под багажной телегой мерцали вспышки выстрелов.
– Еще один снайпер, не дает высунуться. Застряли. Но мы совсем близко.
Смук прикрыл глаза.
– Один решающий бросок. Всеми силами. Мы сметем их! По моей отмашке…
Смук поднял голову и медленно присел на корточки. Мины пели тем особым голосом, когда чуют цель.
Амир, стоявший во дворе за минометными расчетами, тоже посмотрел вверх и что-то торопливо зашептал.
Первая мина влетела в окно здания и взорвалась в пустой комнате. Вторая – на дороге перед входом, и тоже не принесла какого-либо ущерба. А вот третья легла прямо посередине двора. От близкого попадания сдетонировали сложенные штабелем снаряды в ящиках. Здание прыснуло во все стороны стеклянной крошкой изо всех окон до единого, и те, кто успел обернуться на раскатистый взрыв, на секунду увидели радужный фонтан, а затем очерченный сполохами пламени черный гриб вдвое выше крыши.
– Гнездо? Гнездо? – Бледный был одним из тех, кто успел – и увидел.
Командир не отвечал, и это означало наступление времени самостоятельных решений. Бледный взглянул направо в сторону пассажирского терминала. С прожекторами, развернутым строем, по летному полю неслись бронетранспортеры.
– Отход!!! – заорал альбинос, первым вскочил на ноги и, петляя как заяц, помчался назад к холмам. Его бойцы устремились за ним.
– Что происходит? – занервничал Беза. – Гнездо? Восток?
Смук медленно поднялся на ноги, потряс головой, поднес к глазам бинокль.
– Здесь Гнездо, – сообщил он. – Приказываю немедленно отступить и рассредоточиться. Каждая группа эвакуируется самостоятельно.
И начался исход.
* * *
Илир впервые за ночь взял в руки «калашников». Выпустил вслед убегающим оаковцам Бледного длинную прощальную очередь. Промахнулся. Сменил магазин. Прицелился снова.
Цветко сидел на полу рядом со связанным оаковцем. Маевский бинтовал руку Воиславу.
– Что-то подозрительно тихо, – сказал Маевский.