— А если он пойдет за Герингом?

— В кильватере? Сомнительно. Точнее, так: он скорее всего пойдет и за Геббельсом, и за Герингом. Одновременно. Ну, а поскольку вы пока еще у власти, то и за вами. Особое ударение я сделал, как вы слышали, на слове «пока». Если вы в первый же день приезда в столицу решили навестить меня, значит, ваши позиции крайне слабы.

— С вами тяжело говорил».

— У меня было время подумать. Благодаря вам, кстати.

Гиммлер посмотрел на часы: времени оставалось мало.

— Адмирал, я благодарен вам за столь детальный анализ, и, поверьте, он во многом сходится с моими умозаключениями. Вы абсолютно правы. Мои позиции действительно сильно пошатнулись. Заметьте, я с вами тоже предельно откровенен. Так что давайте перейдем ко второй цели моего визита. У меня к вам предложение. Я закрою дело Шмидхубера и отведу его от следствия по контрабанде. Свидетелей и следователей возьму, естественно, на себя. С вас снимут все подозрения. Вы выйдете на свободу. Конечно, в силу сложившихся обстоятельств я прежнего поста вам обещать не могу, но, думаю, и свободы будет достаточно.

«Похоже, — Канарис спрятал улыбку, — дела у него совсем плохи, раз он готов похоронить собственный проект моего уничтожения».

В апреле 1944 года гестапо передало в военный трибунал дело на сотрудника абвера Шмидхубера, который обвинялся в спекуляции и вывозе валюты из страны. Дело, казалось, выеденного яйца не стоит: мало кто не занимался тогда подпольным бизнесом. Но Гиммлер ухватился за него обеими руками, потому как появилась возможность ударить через конрабандиста по Канарису в частности и абверу в целом.

4 апреля, на санкционированной рейхсфюрером встрече Кальтенбруннера, Мюллера, Шелленберга и следователя гестапо Зондереггера, было принято решение о совмещении обычного уголовного дела сотрудника абвера Шмидхубера с делом евреев, которые под «крышей» военной разведки занимались валютной контрабандой за рубежом, и придать данному мероприятию политическую окраску.

В скором времени прошли аресты подозреваемых лиц. Все они являлись сотрудниками абвера. В кабинете Канариса сотрудники гестапо произвели тщательный обыск. Все жалобы главы разведслужбы, обращенные к фюреру, оказались тщетными. Процесс был запущен. Канариса отстранили от занимаемой должности и в конце июня назначили шефом специального отдела экономической блокады при верховном командовании вермахта. Конечно же, адмирал уже тогда понимал, что последняя должность — временная. И нужна только для того, чтобы он находился под постоянным надзором.