До города было часа четыре езды. Главное — не нарваться на засаду. Хотя кому они нужны? Пара милиционеров везущие чужачку. Не отдавая себе отчета, расслабленный Шац, всё время вслушивался в звуки осеннего леса. Фильтровал и выбирал в прозрачной тиши дисгармонию неестественного, искуственного. В наиболее подозрительных местах, удобных для нападения: ложбинках, резких непросматриваемых поворотах приходилось соскакивать и проверять. И снова неспешная песнь облаков.

Азамат правил и прикрыв глаза, мурлыкал привязавший мотивчик какой-то немецкой баллады. Причем временами Генрих ловил себя на мысли, что там есть и текст. Казах со знанием немецкого? Да хрен его знает. За последние годы, каких только чудиков не встречалось.

После «девятого» километра, где стояли ВНОСовцы со своими вышками, дорога оживилась. В неё влился грейдер, идущий паралельно железной дороге. Хоть и немногочисленные грузовики поднимали пылищу, добавляли и едущие впереди повозки.

За блокпостом на въезде начался город. Да, это не три прохожих в час их вёски. Он уже и забыл, как выглядят улицы с многочисленными прохожими, спешащими в этот предвечерний час по своим делам.

В облуправлении их… не ждали. Пришлось побегать пока всяческие мелкие и не очень начальники разбирались кого привезли и зачем.

Старшина Вацлав был на месте. Он, также как когда-то и Генрих, целую вечность назад, сидел в своей каптерке и заполнял ведомости, накладные и прочие важные бумаги.

Ему были искренне рады. Горшочек сметаны и совсем немного свежего меда в подарок. Горячий чай с электроплитки в ответный дар.

Встретились старые добрые приятели. И снова был неспешный разговор-воспоминание.

Вот только долго посидеть не удалось. Шац потребовался Плаксину.

— Пачакай яшчэ хвіліну. — И каптерщик зарылся в бумажках, перебирая их по одной, толстыми заскорузлыми пальцами. На обозрение Генриху представилась лысина в венчике соломенненых тонких волос, почти тонзура.

— Вось, знайшоу. Ты паехау, а я папрасіу дзяучынак у пашпартным стале, калі будуць прыбываць жыды, дык няхай яны мне пакідаюць іх адрасы. Як раз прыбыла трэцяга дня з Вычагды адна дзяучынка. Гэта яе адрас. Там здаюць на невялікі тэрмін жыллё.

И Генриху вручили неровный кусочек газеты, с написанным химическим карандашом коротким текстом.

Шаца охватило чувство благодарности к этому невысокому ворчливому, но дарящему свою заботу даже малознакомым людям беларусу.

— Скажите, старшина, ну что вот вам не сидится в этом медвежьем углу, Л.? Жратвы хватает, начальство не дергает, тишина и спокойствие. Сиди и не отсвечивай. Но нет, так просто сидеть им скучно. Поэтому они придумали: залезем-ка мы в грязное бельё высшего руководства! Куда, ну куда вас с Адамовичем черт несет!