— Думаю, он действительно твой брат, — повернулась ему навстречу Лена.

Она сказала это холодно, без сочувствия к какой-либо из сторон, и сразу пошла наверх, оставляя мужчин одних друг напротив друга.

Брат постарел. Озорства в глазах больше не было, вместо него на Оборотня смотрело недоверие, усталость и равнодушие.

— Стас, это ты, что ли? Я бы не узнал. Ты был совсем мальчиком…

— Я тебя искал.

— Я, в общем, тоже пытался, — сказал Митя.

Оборотень подошел первым, мужчины обнялись. Объятия у Митьки были крепкие, искренние.

— Я бы тебя не узнал, — сказал он, похлопывая младшего по спине.

— А я сразу узнал! Правда, когда в лицо увидел. Со спины не узнал.

Они наконец расцепили объятия.

— Но почему ты Петров, а не Шершнев? — поинтересовался Оборотень.

— А как ты тут очутился? — подозрительно спросил брат, не ответив на вопрос.

— Я же сказал, — смутился парень, — что я тебя искал.

— Дим, — раздался голос Лены, она спускалась со второго этажа, — это и есть тот самый умник, который почти сел тебе на хвост.

— Да, Митяй. Найти тебя — это было мое задание. От Столыпина. Но я же не знал, что Петров — это ты. Глупо получается. Но тебя, своего брата, я тоже искал. Мне было сложно, потому что я не знал, что ты поменял фамилию. Я искал Дмитрия Шершнева. Так почему ты, кстати, теперь Петров?

— Длинная история, Стас, — отмахнулся брат.

— А я не спешу, — обиделся Оборотень.

— Зато я, братишка, спешу. Подо мной земля горит, как ты уже догадался.

— Что ты будешь теперь делать? — спросила Лена, глядя в упор на Стаса.

Он посмотрел на нее и вдруг растерялся. Ситуация была совсем запутанная. Лена его использовала. Однако использовала она его для того, чтобы спасти его же родного брата. Но ведь она делала это не из добрых побуждений к Оборотню, потому что понятия не имела о том, что один и другой — родственники. Она спасала только свое собственное благополучие и ради этого использовала парня грубо и пошло.