— Братец, тут такое дело. Для матери я буду присылать деньги в больницу. С врачом я уже договорился. Но, знаешь, люди всякие бывают. Если с ней что-то случится, они же могут и не написать мне. Все-таки деньги я даю им не маленькие.

— Я тебя понимаю, — покивал Оборотень, — кто ж по доброй воле откажется от халявных денег.

— Ты бы ходил к ней иногда, братишка. Присмотри. Мать твоя все же.

— Ей все равно, Мить, — озадаченно протянул младший.

— Откуда ты знаешь, малявка?! — возмутился мужчина. — Ты ни разу к ней не сходил. Я спрашивал у врача. И не волнует меня то, что ты ее не видел ни разу в жизни. Пойми, она твоя мать. Ей было хреново, когда она тебя родила, это был самый страшный день в ее жизни, но она тебя родила. Ты ей жизнью обязан, малявка! Чтоб ходил, ты понял меня?

— Я понял, брат. Ты что же, с концами уезжаешь?

— Да. Ленку, кстати, можешь и дальше трахать. Она девка хорошая. Заодно присмотришь за ней. Хотя бы первое время. Даже хорошо, что она с тобой останется. Ты все-таки брат мне. Не жалко. А к ней я привык, душа ноет за нее. Переживать же будет… Только ты не вздумай ее в себя влюблять бесповоротно. Я от нее не отказываюсь. Может, когда-то еще заберу к себе.

— По какому праву ты, во-первых, распоряжаешься чужими жизнями, будто ты Бог? — возмутилась Лена, которая как раз к этому моменту вернулась с двумя бутылками в руках.

Она все слышала. Вид у нее был довольно воинственный, казалось, что любая из бутылок может пойти в ход как ударное орудие.

— Давай сразу обсудим, что там «во-вторых», — равнодушно предложил Дмитрий.

— Во-вторых, я не поняла, что это ты говорил насчет того, что я как бы остаюсь тут на неопределенное время?

Она поставила бутылки на низкий столик у дивана и быстро прошла к комоду у стены. Вытащив верхнюю шуфляду, девушка извлекла две яркие обложки авиабилетов, проверила, что написано внутри, и кинулась к Дмитрию, потрясая пропусками в лучшую жизнь.

— А это что? Ты же уже купил мне билет! Ты просто дразнил меня, да? Я устала от твоих выходок!

Мужчина спокойно взял цветные обложки у нее из рук, достал оттуда билеты и медленно, глядя ей прямо в глаза, разорвал оба. Оборотню стало жалко девушку. Губы у нее затряслись, в глазах заблестели крупные капли слез. Митя равнодушно кинул куски билетов Лене в лицо.

— Это — картинка, моя девочка, за которой нет твоего места ни в одном самолете. Ни для тебя места нет, ни для твоего наглого и никчемного братика. Дура же ты, если поверила, что я потащу с собой балласт в виде тебя. Я и жену-то не беру. Пока.

Не успел Оборотень моргнуть, как с криком «Ах ты сволочь!» девушка бросилась на его брата. Схватка получилась короткой: с широким замахом Дмитрий отправил свой кулак навстречу ее лицу. Вся ее энергия нападения, встретив стену отпора, обратилась против нее самой. Лена отлетела назад с той же скоростью, с которой нападала. Она стукнулась спиной о комод и сползла на пол. Губа у девушки была разбита довольно сильно, кровь обильно стекала на халат.