— Внимательно вас слушаю.

— Я чувствую, что вы давите очень сильно. Такое ощущение, будто для вас этот конкурс значит слишком много. И меня беспокоит, что позднее, когда вам придется столкнуться с задачей, которая потребует от вас всех сил, вы окажетесь вялым, с разбитыми к черту руками. И не сможете собраться, Красный Техасец. Ведь вы привыкли всегда добиваться своего, неудача для вас нечто немыслимое. Однако даже сам Билли Кид потерпел неудачу: стал настолько неаккуратным, что оказался беззащитным перед Пэтом Гарретом. Кид был гордым; гордыня была порождена его мастерством, а мастерство проявлялось в мелочах, таких как всегда садиться спиной к стене и отказываться от четвертого стаканчика виски, потому что именно после четвертого у него замедлялась реакция, а также всегда носить с собой оружие. Но в тот вечер в Форт-Самнере Билли так возгордился, казался себе таким неуязвимым, что стал самонадеянным и небрежным. Он просто представить не мог, что кто-то дерзнет заявиться к нему в вотчину и бросить вызов. Безоружный Билли, если не считать ножа, заходит в свою спальню, спрашивает: «¿Quien esta?» — то есть кто там, и, понимая, что там кто-то находится, сжимает в руке нож. У него есть шанс дожить до утра, ему достаточно быть Билли Кидом, и он проживет еще кучу лет. Но рассудок у него застывает, и старина Пэт, медлительный, неповоротливый, изношенный старина Пэт быстро выхватывает свою большую железяку и всаживает в бывшего друга пулю сорок четвертого калибра. И с Кидом все кончено.

— То же самое вы видите во мне?

— Вы не Билли Кид, мистер Констебл, даже близко с ним не стояли. Но меня тревожит, что когда-нибудь вы возомните себя им. Судьба Билли доказывает, что, возомнив себя Кидом, можно лишиться жизни.

Глава 51

Глава 51

Теперь в скрытности Боб не видел особого смысла. Надевать маскхалат было незачем. Свэггер плеснул на ладонь воды из фляжки и смыл краску, чтобы пройти через последнее испытание со своим собственным лицом, а не с лицом джунглей.

Описав на квадроцикле большой круг, он приблизился к долине Одинокого дерева с запада, гадая, опередил ли его Энто. Ирландец, гонимый яростью, страхом и жаждой отмщения, наверняка поехал напрямую, это где-то около четырех миль; а в кружной дороге были все семь миль. Поднявшись на гребень, Боб увидел само Одинокое дерево, для поздней осени еще слишком пышное; его листья трепетали на ветру и словно переливались, подставляя солнцу то темную, то светлую сторону.

Свэггер спустился по склону, изучая безликий ландшафт. Долина представляла собой неглубокую чашу с заросшей травой, накрытую ледяным мрамором бегущих с запада облаков, на фоне синего-синего неба. Никаких признаков жизни видно не было, легкий ветерок приносил лишь шелест трущихся друг о друга стеблей травы.