Узнав, какие именно неприятности ему причитались, Артем обреченно выдохнул:

– Ничего не понимаю. И что это еще за новый персонаж, которому так хочется мне ноги переломать? Что-то я совсем запутался. А ты не врешь, голуба?

Величев открыл было рот, но зацепившись взглядом за покоящийся в руке Стрельцова тесак, плотно сжал губы и помотал головой.

– Бред…- свободной ладонью Артем потер лоб и сжал виски. От массирования лба и висков путных мыслей внутри черепной коробки не прибавилось. Никаких не прибавилось, ни путных, ни глупых. Уже почти сложенная мозаика рассыпалась на глазах. Что за "скользкий тип", откуда взялся, чем ему Артем не угодил, почему на Величева вышел? Вопросов стало еще больше, они рождались, умножались в геометрической прогрессии, громоздились друг на друга и, оставаясь без ответов, мешали…пониманию. Даже возникло желание встряхнуть мозги еще одним коктейлем, но Артем…одумался. Дополнительные сто – сто пятьдесят грамм могли привести его в… глубокую прострацию.

Если что-то не понимаешь, надо…разбираться, искать ответы. К счастью, существуют иные средства получения ответов на вопросы помимо усиленной мыслительной деятельности и стимулирования ее, то бишь мыслительной деятельности, алкоголем. Артем вовремя вспомнил о принципе "лезвия Оккама", в соответствии с которым множить лишние сущности не обязательно, напротив, их необходимо отсекать. Правда, для проверки эффективности принципа "лезвия Оккама" в данном конкретном случае придется использовать вполне материальное стальное лезвие, но это свидетельствует лишь об универсальности принципа. Он и для науки пригоден, и для душевного разговора. Проще говоря, ежели бандит и дальше лишние сущности плодить будет, то другие сущности, возможно, и не лишние, Артем отсечет. Тем более что опыт имеется, вон сущности в углу ванной комнаты валяются…

– Давай еще раз и по порядку. Кто, когда, зачем? Тебе этот тип просил ноги мне переломать, правильно? А почему тогда ты его просьбу не выполнил, так сказать, в точном соответствии?

Выслушав сбивчивые пояснения Величева, Стрельцов поскучнел:

– Ага, значит, ты, козел драный, из двух кормушек захотел нажраться. И своему шефу угодить, и заказ оформить. Вот урод…

В голосе Стрельцова не было ни злости, ни гнева, он словно констатировал очевидный факт, однако у Величева в очередной раз свело живот.

– Твою самодеятельность мы еще обсудим. Меня сейчас другое интересует: кто же меня невзлюбил настолько, что за переломанные ноги готов платить? Заплатил, кстати, много?

– Десятку.

– Долларов? Негусто. И кто же этот таинственный персонаж и почему именно к тебе обратился?