Величев снова пустился в длинные и маловразумительные объяснения, из которых следовало, что "скользкий тип" пришлепал в кафе незвано, был предельно почтителен, Серегу по имени-отчеству величал, но никому не представлялся, а наоборот, даже пытался сохранить инкогнито (конечно, в изложении "падшего бригадира" подобные лексические обороты не применялись, а использовались перлы вроде: "…светиться не хотел…", "…мутный он какой-то…"). Однако почтительность и вежливость лишь насторожила Величева. Серега пригласил незваного гостя в кабинет, где поспрошал пристрастно, откуда он такой красивый явился, не запылился, и вдобавок устроил ему личный досмотр на предмет обнаружения скрытых микрофонов, диктофонов и прочей гадости. Диктофонов, проводов и микрофонов обнаружено не было. И хотя документов у гостя тоже не нашлось, а разглашать информацию о собственной персоне он отказался наотрез, Величев успокоился, и в результате непродолжительных, но интенсивных переговоров стороны ударили по рукам. Бригадир получил деньги и "заказ", а гость обещание "сделать все в лучшем виде". Вместе с тем "заключение сделки" не помешало Величеву поручить своим орлам разнюхать обстановку и выяснить, что за птица этот гусь. И заодно проверить, не ментовская ли это подстава или иное "западло".

За "гусем" проследили, прощупали его и выяснили, что с ментурой он не связан, и не из блатных, а обычный фраер. И даже адрес с фамилией звучали, только…Серега забыл. И фамилию, и адрес.

Провалы в Величевской памяти Стрельцова категорически не устраивали, и он приступил к ее (памяти) оживлению. Уже опробованным и безотказным, как автомат Калашникова, способом, то есть с интенсивным применением грубой физической силы и колюще-режущих предметов. Хотя поначалу Величев "запирался", лишь напряженно морщил лоб, мучительно закатывал очи и многозначительно мычал, обошлось без лишнего кровопролития. Демонстрация верного тесака, несколько пинков и зуботычин послужили лучшим лекарством от забывчивости. Сразу же появились варианты.

– Пацаны пробили, что он, типа, умник, бытовой техникой занимается, а хата у него где-то на Московской, возле ТЮЗа, точно не знаю,- увидев, что Артем поудобнее перехватил нож, бандит взвизгнул,- я не спрашивал у них, клянусь!! Не надо!

– А фамилия умника?

– Фамилия какая-то…типа, пьяная, Водкин или Бухаров… не помню. Нет, помню-помню! Сейчас…

– Мне только новых Чеховских страданий на тему лошадиной фамилии не хватало!

– А?… – Величев непонимающе уставился на своего мучителя.

Уразумев, что рассказ Антона Палыча о том, как мужик вспоминал типично лошадиную фамилию Овсов, бандит наверняка не читал и сарказм оценить не сможет, Стрельцов уточнил: