Мы вышли в ночную темноту. Пока Финли запирал дверь домика, я подошел к машине. Он меня догнал.

– Поведешь ты?

– А что? – спросил я. – Ты имеешь что-нибудь против?

Финли был чем-то явно недоволен. Раздраженно посмотрел на сверкающий «бентли».

– Не люблю, когда за рулем сидит кто-то другой, – сказал он. – Пустишь меня?

– А мне наплевать, кто ведет машину. Только шевелись быстрее, хорошо?

Финли сел за руль, я протянул ему ключи. Я очень устал. Он завел «бентли» и выехал со стоянки. Повернул на восток. Поехал быстро. Гораздо быстрее, чем ехал я. Финли был чертовски неплохой водитель.

– Так в чем дело? – наконец спросил он.

Я повернулся к нему. Увидел его глаза в отсвете приборной панели.

– Я все понял, – сказал я. – Теперь мне все известно.

Он снова взглянул на меня:

– Ты будешь говорить или нет?

– Ты звонил в Принстон?

Выругавшись, Финли раздраженно хлопнул ладонью по рулевому колесу.

– Я говорил по телефону целый час. Этот тип знает массу всего интересного, но, как в конце концов выяснилось, он ничего не знает.

– Что он тебе рассказал?

– Все, что мог. Умный парень, аспирант на кафедре современной истории, работал у Бартоломью. Похоже, старик Бартоломью и тот, другой, профессор Кельстейн, были большими шишками в вопросах фальшивых денег. Твой брат у них консультировался.

Я кивнул:

– Кельстейн об этом упоминал.

Финли снова посмотрел на меня. Все еще недовольно.