– Я налетела на дверь, а теперь хочу спать, – едва слышно ответила Шерил.

О’Халлинан понимающе кивнула:

– Я оставлю вам свои телефоны. Если вы захотите поговорить со мной после того, как проснетесь, вам нужно будет лишь позвонить. Договорились?

Шерил сделала едва заметное движение головой, и О’Халлинан положила визитку на стоящую возле постели тумбочку.

– И не забывайте: мы можем вам помочь, – прошептала О’Халлинан на прощание.

Шерил ничего не ответила. Она либо спала, либо делала вид, что спит. О’Халлинан и Сарк задернули занавеску и отошли к столику медсестры. Врач посмотрела на них. О’Халлинан покачала головой:

– Она все отрицает.

– Налетела на дверь, – сказал Сарк. – Дверь, которая успела хорошо накачаться спиртным, весит двести фунтов и размахивает бейсбольной битой.

Врач вздохнула:

– Не понимаю, почему они прикрывают этих мерзавцев?

В разговор вмешалась медсестра:

– Я видела, как она входила в больницу. Выглядело это очень странно. Я вышла покурить. Она вылезла из машины, остановившейся на противоположной стороне улицы. И сама перешла на нашу сторону. Вы обратили внимание, что у нее были слишком большие туфли? В машине остались двое мужчин, которые внимательно за ней наблюдали, а как только она скрылась за дверями, тут же уехали.

– Какая у них была машина? – спросил Сарк.

– Большая и черная, – ответила медсестра.

– Вы помните номер?

– Что я вам, Мистер Память?

О’Халлинан пожала плечами и двинулась к выходу.

– Но все записано на видео, – неожиданно сказала медсестра.

– Какое видео? – спросил Сарк.

– Камера наблюдения над дверями. Мы стояли прямо под ней, чтобы наше начальство не могло засечь, как долго мы отсутствуем. Так что камера записывала все, что видели мы.